человек, сидевший в кресле за столом, в очках-щитах на лице, встал при появлении гостей и улыбнувшись сказал:
– Видать, Николай Дмитриевич, насолил им кто-то в вашем обличии.
– Вижу, сын мой, Алексей Натанович, – тихо сказал отец Николай и, улыбнувшись, уже громче добавил, – проходите, гости дорогие, заждались, и поклонился половцам вместе с учителем.
Александр Беркетович, от которого не укрылось напряжение гостей, попросил Романа объяснить им, что это люди знающие язык тех русичей, в союзе с которыми, в прошлом году, воевали половцы. Роман начал объяснять Кэчтэну, подбирая слова, но его перебил Алексей Натанович.
– Вы позволите, я попробую ему объяснить?
– Да, конечно, – Роман был рад сбросить с себя труд переводчика.
Лайсман, такой была фамилия молодого двадцатисемилетнего учителя истории, стал довольно быстро говорить Кэчтэну на древнерусском. Половец внимательно слушал, потом коротко бросил что-то Кэчушу и опустил левую руку с щитом.
– Он всё понял, – сказал Лайсман Гринёву.
– Отлично, – искренне восхитился беглой речью учителя Александр Беркетович, – что ж, все к столу, – пригласил он гостей широким жестом.
– Я, пожалуй, пойду, Александр Беркетович, – не стал присаживаться отец Николай, – Алексей Натанович блестяще справится без меня, а мой церковно-славянский всё же, более поздний русский язык, да и гостям без меня, видимо, легче.
– Ну что ж, спасибо вам, батюшка, извините за беспокойство, не смею задерживать, – пожал ему руку по-светски Гринёв.
Уже накинув теплую куртку, у дверей, отец Николай перекрестил всех широким жестом:
– С богом, господа, а я пойду, помолюсь о спасении от смуты душ наших во дни испытаний, – и ушёл.
Однако не успели гости рассесться вокруг журнального столика, как зазвонил телефон. Уже ко многому привыкшие здесь половцы вздрогнули. Гринёв взял трубку, представился и выслушав бросил: «Иду». Потом, извинившись за уход и попросив Лайсмана продолжить беседу с гостями, вышел.
В холле гостиницы его ждала Юлия Романовна Бескаравайнова – главный санитарный врач города. Её ещё около часа ночи разбудила жена Альтена Катя. Она рассказала о ЧП в порту, куда уехал её муж, о звонке Ярославцева. Юлия Романовна недавно приняла Катю на работу санинспектором в карантинную лабораторию, но уже успела проникнуться симпатией к этой грамотной и очень ответственной женщине, и если та поднимала её среди ночи, значит случилось что-то действительно из ряда вон.
Через пятнадцать минут, позвонив на станцию скорой помощи, в травматологию центральной больницы и домой к Жилину, она уже знала следующее: из порта в больницу доставили двух речников с сотрясением и переломами, ещё четверо с ушибами остались в порту спасать корабли. При резком падении воды, один матрос выпал за борт сухогруза и пропал без вести, вместе с водой.
Из лаборатории