само по себе и особенно нелепое в контексте актуальных в современной науке тенденций междисциплинарного теоретико-методологического синтеза. Дело вовсе не в намерении исторгнуть историю журналистики из материнского лона филологии, из которого, заметим, вышла некогда и сама история, во времена Геродота бывшая лишь специфической формой литературного повествования. Речь идет о необходимости реабилитации исторической теории и методологии в историко-журналистских работах и о предоставлении исследователю свободы выбора релевантных его задачам теоретических и методологических оснований научного труда без риска быть подвергнутым обструкции за нефилологический характер его произведений.
Очевидна необходимость разработки современных интегративных теоретических и вытекающих из них методологических подходов исследовательской работы в сфере истории журналистики, которые учитывали бы специфику этой отрасли знаний, находящейся на стыке истории, литературоведения, политологии, социологии, коммуникативистики. Причем, учитывая обозначенную выше специфику предмета истории журналистики, логично предположить, что именно историческая теория может лежать в основе этих интегративных подходов. Каково в настоящий момент состояние теоретической составляющей исторической науки, и какими, исходя из этого, могут быть пути формирования современных теоретических концепций истории русской журналистики?
1.2.2. Потребность истории в теории
Наличие внутренне непротиворечивой теоретической концепции позволяет историку сформулировать представление об объективных закономерностях хода истории (или об их отсутствии). Эти закономерности в свою очередь становятся основанием для выявления критериев сравнительного анализа исторических явлений и логической базой для прогнозирования их развития. Кроме того, теоретические установки становятся основой для осмысления и оценки изучаемых процессов и явлений, формирует у исследователя хотя бы предельно общие установки для определения «что такое хорошо, и что такое плохо». Иначе говоря, при отсутствии у исследователя опоры на ту или иную теоретическую модель истории его научные штудии неизбежно обратятся в номинативно-описательное изложение более или менее значительного фрагмента эмпирического материала, без его комплексной интерпретации.
Кризис «деконцептуализации» проявляется во все более широко распространяющемся описательном характере научных работ по истории журналистики, зачастую сводящихся к схеме «существовала такая газета, она издавалась в такие-то годы там-то и тем-то при определенном числе подписчиков и была закрыта по таким-то обстоятельствам». То есть дается верифицированное, объективное, формально новое, но в целом мало ценное знание. В такой ситуации переход ученого на новый уровень исследовательской деятельности осуществляется не за счет более глубокого и зрелого теоретического осмысления явлений истории, а за счет масштабирования