на шаг. Я очень медленно, вся дрожа, обернулась.
Я увидела Дарса Оловича. Он был одет в свою старую штормовку, на голове его была растянутая серая шерстяная шапка, вязаная столбиком. На его руках были черные перчатки. Через его плечо была перекинута сумка, полная драгоценностей – на самом верху лежали мамины золотые серьги с изумрудами и наш серебряный подсвечник. Изумруды поблескивали от бликов лунного света, проникавшего через окно и приоткрытую дверь кухни.
– Что вы делаете, – тихо прошептала я, но он услышал.
Он смотрел на меня пару секунд. Потом медленно, очень медленно приблизился. Я сделала полшага назад и уткнулась спиной в перила лестницы, по которой только что спустилась. Дарс нависал надо мной черным силуэтом. От него пахло рыбой и алкоголем.
– Разве не понимаешь? – Тоже негромко сказал он. – Я продам эти вещи. У меня закончились деньги, а мне надо на что-то жить.
– Но ведь это наши вещи, – я отклонилась от него, схватив обеими руками перила за моей спиной. Но мне больше некуда было пятиться, а он все так же пугающе нависал надо мной.
– Наши, ваши – какая разница? Ты всегда была так добра, так щедра, неужели ты откажешь мне, Аля? – Тут он сдернул перчатку, протянул ко мне левую руку и быстрым движением поправил воротник на моем платье. Сначала одну сторону воротника, потом другую. Просто одернул. Но при этом задел мою шею. В мгновение я ощутила это прикосновение его мозолистого пальца и вздрогнула. Дарс Олович беззвучно усмехнулся, скривив губы.
– Зачем вы… зачем вы пришли без приглашения? – Это «зачем вы» я произнесла, не подумав, едва он задел меня, но тут же собралась и закончила фразу первым же вопросом, возникшем в моей голове.
Он молчал. Потом вдруг резким движением снова потянул ко мне руку. Я вся сжалась, а он тихо рассмеялся, не тронув меня:
– Ну ребенок!.. – и опустил руку. Он только пугал меня.
– Почему вы просто не попросили у меня? – Сказала я, вспыхнув и чуть осмелев. Мне необходимо было что-то говорить ему, это придавало мне сил.
– А что, – ехидно произнес он, вновь приближаясь ко мне и на этот раз поднимая мою голову за подбородок и заглядывая мне в глаза, – ты дашь мне все, что я захочу?
Так он смотрел мне в лицо какие-то доли секунды, а потом скинул сумку на пол, не отпуская меня. Выпал, звякнув, подсвечник. Наступила тишина.
– В доме есть еще кто-то? – Прошептал он.
Я помотала головой. Он держал меня за подбородок, и я не могла открыть рта, а движение он хотя бы заметил.
– Эх, знал бы, что тебя тут оставили, ни за что не пришел бы, – заговорил он громче. – А теперь, видно, судьба такая.
Он еще придвинулся ко мне. Я ощутила, как его огромное тело прижимается ко мне по всей площади, с ног до груди. А я не могла отклониться назад больше, чем он мне позволял, потому что он по-прежнему держал меня за подбородок.
Его глаза вдруг стали дикими, злыми, какими-то безумными. Он еще выше задрал мою