черноморские порты, подтверждается не только косвенным наблюдением о проникновении на Север пороха и артиллерии. Преодолеть некоторую ограниченность латинского фонда источников позволяют данные археологии. Дистрибуция оружия из Кафы в пределах Крыма и еще дальше на всех «путях в варяги» подтверждается находками генуэзских мечей в крымских городах, в том числе в тех, где итальянцы не имели постоянных поселений, как например, в Евпатории, куда они могли попасть только в порядке обмена[519]. О том же говорит бытование на Кавказе средневековых клинков с надписью «Генуя», которые, благодаря культу оружия у горцев, сохранялись там особенно долго как фамильные реликвии[520]. Фряжские кинжалы и калчары, итальянские павезе и корацины, комбинированные доспехи из пластин и колец, доходили до Московии[521], и известно, что ими были вооружены воины Дмитрия Донского. С итальянским оружием русские сражались в Куликовской битве[522], в то время как против них в составе войска Мамая выступал отряд итальянских рыцарей, пришедший из Кафы[523]. В этом парадоксальном противостоянии ощущается надполитичность торговых интересов разных сторон.
Черед ввозимых на Север металлов отнюдь не ограничивался железом. Кафа была портом, в котором разгружались пришедшие из Заморья суда со свинцом. Этот металл имел сниженную оценку в Средние века. По словам Альберта Великого, свинец – «прокаженное золото»[524]. В алхимической картине мира он относился к стихии Земли; его астральным знаком был Сатурн и он считался мистически связанным с одним из четырех жизненных соков, гуморов, а именно: с черной желчью. Вместе с тем, свинец, по средневековым представлениям, стоял у истоков рождения всех металлов. Действительно, он редко использовался самостоятельно, если не считать товарных пломб и привесных печатей на документах, так называемых моливдовулов, да еще красителей и косметических средств средневековых модниц, использовавших растертый в пудру свинцовый блеск для подведения глаз. Зато он широко применялся в легировании металлов, в особенности меди, заменяя редкое и дорогое олово[525].
Происходивший из горных разработок Киликийской Армении, Пергама и греческой Халкидики[526], свинец ввозился в Крым, как можно думать, через порт Кафы. Судя по «Книге о торговле и обычаях разных стран» тосканца Кьярини 1458 г., свинец был устойчивой товарной статьей на рынке соседнего с Кафой Солката, где он продавался в кантариях [527]. Из Крыма свинец распространялся еще дальше, до Таны, в устье Дона, и ордынского Сарая[528]. Объемы его поставок были невелики. В документах генуэзского попечительского ведомства Романии упоминалось венецианское судно со 100 кантариями (476,5 килограммов) свинца на борту[529].
В средневековых «учебниках по коммерции» неизменно упоминалась ртуть[530], «живое серебро», дополнявшее магическую седьмицу металлов, ввозившихся в Кафу. Ртуть почиталась самым эзотерическим элементом, к которому не смел прикасаться непосвященный.