допусти до греха до большого,
До тяжкого прегрешения!..
В то же самое время, он замаливает и грех родителей своих, – грех, результатом которого было его появление на свет божий. Супружеские ласки накануне праздников, в посты, в среду и пятницу считались непростительным грехом и за них наказывались не только супруги, но даже их потомство. «Если кто согрешит с женою в пятницу, субботу и воскресенье, говорит одно поучение, – и родится у него сын, то будет вор, разбойник или блудник». Подобные мнения вытекали столько же из идеи греховности полового Идеала даже в законобрачной его форме, сколько и из ориентального воззрения на женщину, как на существо нечистое. В комнату, где женщина разрешилась от бремени, по правилу, никто не должен был входить в продолжение трёх дней; комнату следовало вымыть и прочитать над нею очистительные молитвы. Только через шесть недель после родин и не иначе, как по молитвенном очищении, женщина могла быть в церкви. В церкви женщина становилась на левую руку и приобщалась не из царских дверей, как мужчина, а «из других дверей, что противу жертвенника». Благочестивые люди сомневались, может ли поп служить в ризе, в которую вшит женский плат. Печь просфоры позволялось только старухам. Женщине не дозволялось резать животное: думали, что мясо его не будет тогда вкусным. В дни менструаций женщина считалась недостойною, чтобы вместе с нею есть. Эта идея о мерзости женской природы дотла до своего апогея в расколе у бракоборцев, утверждающих, что при зачатии младенца душу даёт сатана, –
Что к зачатью человека,
Ныне в жизни душу века,
Бог творец не посылает
Сам диавол помещает,
Сатана зиждет людей
Множество числом семей.
Вследствие такого учения, девственники бесчеловечнейшим образом относились и к женщине, рождавшей детей, смотря на неё, как на скверное, богомерзкое орудие сатаны. По словам Андрея Сергеева, «девственных согласиев духовная особы уставами соборными и частными приносили новожёнам знаменитые отличия, в числе коих: в чадородиях новоженских женщин христианам не пособствовати и повиванию не служити; новоженских детей христианам не пестовати; новоженского младенца, крещеного матерью, новоженке не кормить, а поить молоком коровьим, и из горшка, а не из рожка». Или, по словам известного защитника «брачной тайны» Ивана Алексеева, – девственники, «как звери, немилосерды были к женщине, страдавшей муками родов, положили устав, дабы от всякого христианского общения и от домов, родители и служащие родам отгоними были», запретили «бабам помоществовати тому нужному делу (родам), под угрозою отлучения от молитв и ядения за ослушание, не токмо сами не сожалели, но и пристоящим на то жёнам в бедстве родов не велели сострадати родильнице, напротив, толико страждущей рождением жене требовательно заповедали своим, да не помоществуют, и повелели оставляти умерети той рождавшей жене, нежели осквернитися,