силой, и моими творениями и как вообще расценивать смысл такого сходства?
Я пользы от посторонних чудес – а это всё может быть подтверждением присутствия чужой воли – никак не ощущаю на себе, впрочем, то, что мои способности создавать чудеса не иссякают, и есть самое главное чудо силы, о которой трудно помыслить.
Я единственное чудо, и моя основа – это не прерываемый ничем и никем процесс создания чудес, которые творят меня как единственное чудо.
Меня не гложет нужда в извлечении какой-то пользы из чудес, а сама возможность их появления в моей жизни нисколько не отравляет мое самочувствие ядом досады. Были или есть – пусть будут или нет! Меня не беспокоят переживания относительно того, что кому-то я делаю чудеса, а сам при этом остаюсь с одним удовлетворением от чьего-то хорошего настроения, вызванного чувством удовлетворенной потребности в чудесах. Хотя, не скрою, я бы не отказался от порции маленьких чудес.
Полагаю, что для всяких чудес необходимо по меньшей мере желание потратить силы на их создание – не принуждение, а именно добровольность.
Я хочу этого? Конечно!
Ах, какой же огромной глыбой во мне зарыто сожаление от того, что я не вижу силу, которая – я постоянно убеждаю себя в ее существовании – помнит обо мне и спешит не оставить меня без чудес. Я был бы благодарен за заботу, которую выказывает сила, и создал бы в ответ целую серию чудес. Не знаю, в чём бы они выражались, – во всяком случае сила сама бы намекнула мне своей улыбкой или взглядом, что точно ей пришлось по душе. Я думаю, она оценила бы мои старания.
Честно признаться: мне было бы неуютно от понимания того, что я, не создавая для себя никаких чудес, даже не прибегая к утаиванию от людей хотя бы их части, вдруг своими действиями как-то обязываю силу делать чудеса для меня.
Для себя сотворить чудо – проще простого, но оценю его только я, всё восхищение от этого, точно бумеранг, вернется ко мне.
Да и потом, в упоении собственным восторгом нет ничего нового и стоящего – так простота от простоты.
Я молчу и не позволяю себе и мысли допустить, чтобы потревожить безмятежность окружающего меня воздуха хотя бы одним жалким словом. А сила уже догадалась.
Догадливость и проницательность – это лучи света, с помощью которых воля всего позволяет своим глазам увидеть, в какой части темного тайника непонимания находится частичка истины.
Вероятно, когда-нибудь люди и для меня создадут чудеса. И вселенная восхитится их намерениями и успехами. и уж я-то точно не промолчу.
Пока же я уйду, ведь еще столько чудес надо создать.
Поломка
Я – поломка, и у меня есть пара отталкивающих свойств.
Первое – сама я, как вечный недуг для всякой исправности, исторгаемый вышедшими сроками оправданности, которую извлекают все и для всех. Причем я поражаю механизмы в минуты, когда нет рядом кого-то, кто бы меня исправил или придумал