умер. Диди поплакала и перешла к молодому художнику-акциденталисту[14], но сборник стихов по-прежнему находился где-то в квартире.
Мюррей поднялся с кровати и ходил вдоль книжных полок, пока не нашел его. Раскрыл книгу и ощутил такой приступ отвращения, что едва не отшвырнул ее.
Бутылка коньяка находилась в шкафчике поблизости. И вместо книги он принялся за коньяк.
Глава 5
Харлинген позвонил в пятницу утром, сообщил, что договорился о встрече с Бенни Флойдом.
– Встречаемся в двенадцать часов в аркаде «Мэдисон-Сквер-Гардена», – сказал он извиняющимся тоном. – Конечно, я говорю об этом слишком поздно, но Флойд не испытывал особого желания подвергаться расспросам, и я не хотел давать ему времени передумать.
– Ничего. Сказал он что-нибудь интересное во время вашего разговора?
– Нет. Да, когда я сказал что-то насчет связи с Ландином, чтобы он мог присутствовать при нашей встрече, Флойд разволновался. Должно быть, считает наилучшей политикой не показываться сейчас с ним на публике.
– Винить его за это нельзя, – сказал Мюррей. – Хорошо, увидимся в двенадцать.
До «Мэдисон-Сквер-Гарден» было пятнадцать минут ходьбы. Войдя в аркаду, Мюррей обнаружил, что Харлинген и Флойд уже там, воротники их пальто были подняты для защиты от промозглого воздуха, и они притоптывали на холодном бетонном полу. Флойд оказался одним из нового поколения полицейских, выглядевших слишком юными и бессердечными для того, чтобы носить значок. Это был долговязый, тощий парень со светлыми глазами, с манерой то и дело резко выдвигать вперед челюсть, словно вытягивая из-под воротника слишком большое адамово яблоко. «Неплохой свидетель, – подумал Мюррей, – раз может, не запинаясь, выдержать перекрестный допрос». Любой присяжный немедленно признал бы в нем деревенского парня с самодельной удочкой, словно сошедшего с обложки семейного журнала.
Харлинген познакомил их, и все трое вышли на улицу.
– Буду откровенен с тобой, – сказал Мюррей Флойду. – Шрейд был задержан полгода назад, поэтому, естественно, всего ты помнить не можешь. Это означает, что Лоскальцо может доставить тебе несколько неприятных минут, когда будешь давать показания. Всякий раз, когда вынужден будешь сказать: «Я не помню», – он многозначительно поглядит на присяжных, давая понять, какой ты лжец. Но, черт возьми, я не говорю тебе ничего нового. Ты, должно быть, уже давал показания.
– Я ни разу не давал показаний для защиты, – сказал с жалким видом Флойд.
– Это, в сущности, то же самое. Просто говори уверенно и не волнуйся. Вот для чего я хочу воспроизвести с тобой произошедшее, чтобы у тебя на все был готов ответ. – Мюррей вынул расшифровку пленки Ландина и бегло ее просмотрел. – Во-первых, когда ты с Ландином был здесь в тот день, как вы действовали?
– Ну, мы шли к деловой части города. Он по этой стороне улицы, я по той. Держа друг друга в поле зрения.
– Хорошо. Теперь скажи, как