сделал трагическое лицо. – Вы не художник, Рубенс! И никогда им не станете! Как вы не видите композиции, Рубенс? Художника нельзя торопить! Его можно критиковать или давать советы. Но торопить нельзя! Вы не чувствуете свет, Рубенс, и не умеете проникать взглядом в глубины портрета…
Дэну хотелось закрыть глаза. Он представил себе, как в далёком семнадцатом веке мрачный инквизитор высказывает всё это тому самому Рубенсу. Питеру Паулю. Тем более что монотонный бас художника Константина как будто доносился из Средневековья. Славик внимал, кивая головой.
– Впрочем, я закончил. Всё хорошо. Всё, – сказал художник и принялся вытирать руки о какую-то тряпку. Дэн обратил внимание, что тряпка была с пуговицами и воротником.
На кухне готовилась яичница…
– Высохнет скоро? – спросил Славик и достал деньги.
– Она уже сухая. Я написал картину ещё вчера. Сегодня лишь немного подправил.
Славик отсчитал деньги. С таким же успехом можно было вручить хозяину квартиры фантики от конфет или старые лотерейные билеты. Он даже не поглядел на купюры и небрежно бросил на пыльный телевизор. Работал художник Константин не из-за денег, и это было очевидно.
Строители двинулись к двери, бережно придерживая картину. У порога Дэн оглянулся. Пецовидин сидел на диване и смотрел в пустоту, скрестив руки на своей плоской груди. Его трагическое лицо очень подходило к компании святых на заднем плане.
– Грандиозный человек! Титан! Непризнанный гений! – объявил Славик в машине. – Натуральный Ван Гог! Картины таких сумасбродов через сотню лет стоят миллионы.
– Не знаю… Мне к его дому страшно приближаться…
– Очень скоро приблизимся, – пообещал Славик. – Я договорился с соседями. Мы им делаем стенку из гипсокартона на следующей неделе.
– Что ты такое говоришь? Этот Ван Гог ненавидит строителей…
– Дэн! Ау-у-у-у! Мы не к нему идём, а к соседям! Он нас даже не заметит.
Дэн прежде не занимался гипсокартоном и не знал ничего про эту работу. Славик вроде бы тоже. Но сейчас обсуждать ничего не хотелось.
Остановились возле дома Славика. Тот вылез с картиной и сказал:
– Пошли со мной. Посмотришь со стороны.
Дэн покорно запер машину. Друзья поднялись по лестнице, и дверь открыла жена Славика. Она уставилась на картину:
– Это ещё что?
– Неважно. Пылесос где у тебя?
– В комнате стоит.
– Неси сюда. И ключи от подвала тоже.
Женщина принесла пылесос. Славик схватил его в охапку и бойко побежал вниз.
Бетонный пол был усеян пятнами краски – когда-то здесь творил художник Дима. Треугольный рояль, кровавые ноты, «Кофе Классика»… Славик прислонил картину к стенке, а затем открыл пылесос.
– Какая-то неправильная пыль, – сообщил он, ковыряясь в фильтре. – От кота шерсти много… На настоящей картине шерсти я не замечал.
Дэн ничего не понял. Славик нашёл какой-то пакет и тщательно выбил туда всю пыль. Потом он собрал пылесос и начал пылесосить пол подвала.
– Соседка