работала с документами резидентуры «Рамзай». В феврале 1949 года она опубликовала меморандум, в котором говорилось: «Мощная организация советских разведчиков была раскрыта в Японии как раз перед нападением на Перл-Харбор. Вероятно, никогда в истории не существовало столь смелой и столь успешной организации… В течение восьми напряженных лет дерзкая и искусная группа разведчиков работала в Японии на свою духовную родину – Советскую Россию».
Генерал Дуглас Макартур, командующий американскими войсками на Дальнем Востоке, отмечал: «Рихард Зорге… обладал всеми качествами великого человека – силой духа, даром остроумно оценивать события, смелостью, соединенной с осторожностью и непоколебимой решимостью».
Однако вернемся в послевоенную Японию. 3 мая 1946 года приступил к работе Токийский международный трибунал. Пробил час возмездия для японских агрессоров. Суду были преданы 28 человек. Приговор вынесли для 25 человек, в том числе для 4 бывших премьер-министров – Тодзио, Харанума, Хорота, Койсо, для 11 министров, 2 послов, 8 высших генералов.
Иванов посещал пленарные заседания трибунала. Он видел этих людей прежде, когда они были властителями – заносчивыми и наглыми. Теперь лица их потускнели, изменилась походка.
Откровенно говоря, Михаила Иванова волновал главный вопрос и его можно выразить двумя словами: трибунал и Зорге. По прибытии из Москвы в Токио членов советской делегации международного трибунала дипломаты и разведчики пытались прояснить ситуацию: какую позицию займут наши представители по отношению к организации Зорге? Как будет квалифицироваться его деятельность? Станут ли использоваться материалы и документы резидентуры «Рамзай» в ходе трибунала?
Глава делегации посол Сергей Голунский сослался на указание шефа – руководителя МИДа Вячеслава Молотова – вопрос о деятельности Зорге в ходе заседаний трибунала не поднимать. Почему не поднимать? Ответа не последовало.
«Тем не менее, как и следовало ожидать, – вспоминает Михаил Иванов, – Зорге «всплыл» на токийском процессе. Советское обвинение привлекло к даче показаний свидетеля Фрица Петерсдорфа, подполковника, помощника военного атташе Германии в Токио. Он показал, что слышал в 1942 году беседу премьер-министра Японии Тодзио Хидеки с немецким послом Оттом.
«Япония является кровным врагом России… – сказал тогда Тодзио. – Владивосток представляет постоянную угрозу с фланга для Японии… В ходе данной войны имеется удобная возможность, чтобы устранить эту опасность. Япония предлагает совершить неожиданное нападение на Владивосток с воздуха, моря и с суши…»
Петерсдорф так же подтвердил, что получал от японского генштаба военную информацию об оборонном потенциале Советского Союза, дислокации советских войск на Дальнем Востоке, их численности, перевозках. Эти данные передавались в Берлин и использовались в планировании операции против Красной армии.
В ходе перекрестных допросов американский