купить, сколько пожаловаться на плохое обслуживание.
– Простите, – повторил Генри с той же интонацией, что и прежде, и я не смогла сдержать улыбку.
Чтобы скрыть ее, я наклонилась к витрине, где рядами были выложены несколько видов глазированного печенья, каннолли и шоколадные пирожные с орехами. Разглядывая эти лакомства, я украдкой бросила взгляд на Генри, который кивал, слушая претензии старичка. Он был в джинсах и светло-зеленой футболке с черной надписью на груди «Время взаймы». Одно его плечо было испачкано мукой. Я очень удивилась тому, что он здесь работает. Выходило, что о его теперешней жизни я совсем ничего не знаю.
В прежнее время Генри вполне уверенно чувствовал себя вне дома, и наша встреча в лесу это подтверждала. В тех редких случаях, когда я думала о Лейк-Финиксе и своих знакомых, то всегда представляла себе Генри, занятого какой-то работой.
Звон кассового аппарата вернул меня к действительности. Генри дал старичку сдачу и придвинул к нему по прилавку зеленую коробку с покупками.
– Спасибо, – вежливо, как и полагается продавцу, сказал Генри. – Всего доброго.
– Да уж, – проворчал старичок, забрал коробку и вышел из магазина. Мы с Генри остались наедине.
Я посмотрела на него, на свою одежду и во второй раз за сегодня пожалела, что не оделась во что-то приличное, но сразу отбросила эту мысль. Генри уже видел меня неумытой и исцарапанной в лесу. Кроме того, какое ему до меня дело, если у него есть какая-то блондинка. Впрочем, какая мне разница?
– Итак, – Генри покачал головой, – по-моему, хватит нам таких встреч.
– Работаешь здесь? – спросила я и сразу поняла, что задала глупый вопрос. Разумеется, работает, иначе с какой бы стати ему стоять за прилавком, обслуживая брюзгливых болельщиков команды «Филадельфия»? – Я хотела сказать, – сразу поправилась я, стараясь, чтобы сказанное как можно меньше походило на вопрос, – ты здесь работаешь.
– Работаю, – в уголках его губ заиграла усмешка. Стало ясно, что моя попытка превратить нелепый вопрос в утверждение тоже провалилась. – Это булочная-пекарня моего отца.
– А… – я не в силах была скрыть удивление. Папа Генри, как и мой, в деловом костюме, с портфелем в руках, в пятницу вечером выходил из автобуса вместе с остальными отцами. Я обвела взглядом магазин, пытаясь понять смысл услышанного, но не смогла. – Разве, – продолжила я после недолгого молчания, – он раньше не в банковской сфере работал?
– Раньше – да, – резко ответил Генри. Мне показалось, что он не хочет развивать эту тему, и я тут же пожалела, что спросила. Мистер Кроссби, вероятно, потерял работу, и Генри не было нужды мне это объяснять. – Он говорит, что принцип здесь тот же, – добавил Генри чуть мягче. – Там стоимость активов, здесь – тесто, но и здесь, и там надо, чтобы они поднимались. – Услышав такой каламбур, я охнула, ведь шутка была вполне в духе моего отца, и Генри слегка улыбнулся.
Наступило молчание. Он засунул руки в карманы и прочистил горло.
– Так что вам угодно? –