я его сразу прощу. Собственно говоря, он даже не извинился. Но чем меньше я препиралась с ним, тем больше шансов уйти из этого дома.
– Хорошо, как скажешь.
Отец сделал еще один глубокий вдох и попытался успокоиться.
– Спасибо. Поторопись, тебе еще нужно переодеться. Через десять минут выезжаем.
Я хмуро посмотрела на свои джинсы и водолазку с длинным рукавом. По-моему, я выглядела нормально.
– А зачем переодеваться?
– «Провиденс» – один из лучших ресторанов в Лос-Анджелесе, – высокомерно ответила Анастасия. – Тебя туда не пустят, если будешь выглядеть, как на рекламе «Уоллмарта».
Только сейчас я заметила, что двойняшки выглядели просто сногсшибательно. Отец и Дженнифер тоже принарядились. Отлично. Папа вызывал уважение одним своим видом, а Дженнифер рядом с ним выглядела, как идеальный трофей. Анастасия и Джульетта, изнеженные наследницы своих родителей, прекрасно дополняли картину. Про эту семью нужно снимать отдельное реалити-шоу!
Отец выпроводил всех из комнаты, чтобы я могла переодеться, и я безнадежно уставилась в свой гардероб, зная, что не найду здесь ничего соответствующего Коулманам. Я неторопливо перебирала вешалки с одеждой и внезапно наткнулась на мамино маленькое коктейльное платье канареечного цвета. У нас с мамой было не так уж много поводов выглядеть нарядно. Мы никогда не бедствовали, но всегда держали расходы под контролем, а на какие-нибудь особенные покупки приходилось копить. Но когда мне было около тринадцати лет, мама встречалась с профессиональным танцором сальсы, и он любил приглашать ее на танцы. Тогда-то она и купила себе это платье.
Я прижалась щекой к ярко-желтой ткани и глубоко вдохнула. Платье больше не пахло мамой, но меня это не волновало. Это была моя самая любимая мамина вещь. Она всегда так красиво выглядела в нем! Я помню, что с облегчением расплакалась, когда разбирала собранные отцом коробки и обнаружила его.
– Я так скучаю, мамочка, – прошептала я. – Так несправедливо, что я осталась совсем одна. Ты нужна мне.
Не задумываясь над тем, что делаю, я надела платье. Оно сидело на мне абсолютно идеально. Платье было на тонких бретельках и доходило до колена. Мне стало тошно от одной мысли, что придется выйти из дома со шрамами напоказ, но люди пялились бы на меня в любом случае, так почему не взять с собой частичку мамы? Если я хотела пережить этот ужин, мне была жизненно необходима ее поддержка.
Я надела жемчужные бусы, которые мама всегда носила с платьем, забрала волосы так же, как она, и посмотрела в зеркало. Если не обращать внимания на шрамы, я практически снова почувствовала себя человеком. Из зеркала на меня смотрела мама. Я была очень похожа на нее – только глаза отличались.
– Я люблю тебя, мамочка, – прошептала я, взяла трость и отправилась навстречу своей расстрельной команде.
Я медленно подошла к главному выходу, где меня уже ждали. Увидев меня, все оцепенели.
– О нет! Ты не наденешь это! – закричала Анастасия.
Я не могла не ответить. Я любила это платье.
– А