эвтаназия не является разновидностью самоубийства, но Бог не юрист и у него свои законы, по которым самоубийство есть один из страшнейших грехов. Господь подарил нам входной билет в театр по имени жизнь, и уйти, не дождавшись конца спектакля, значит проявить неуважение к режиссёру. Дети должны быть послушными. За непослушание Адам был изгнан из рая. Всё очень просто.
Сложившаяся ситуация подталкивает к поиску ответа на вопрос: в чём смысл дальнейшей жизни? Я же не червяк. Смертельно хочется сохранить остатки достоинства, а это очень трудно. На достоинство имеет право человек, способный хотя бы самостоятельно сходить в сортир. Есть оперетка «Табачный капитан», там один комический персонаж, любитель экзотических птиц, каждое утро спрашивает слугу: «У попугая желудок был?». Так вот, у меня часто нет желудка. Катастрофа.
– Ужинать!
Нина, домработница и сиделка в одном лице, вторгается в мои мысли сырниками с изюмом. Я заказывала обезжиренный творог, политый нулевым кефиром, как велит врач, пугая меня сильно повышенным холестерином, источником инфарктов и инсультов, хотя последние исследования установили: для пожилых холестерин не опасен. Холестериновые бляшки организм образует для того, чтобы старые сосуды не слипались, и кровь между ними проходит вполне успешно. Восточной медицине это известно давно, но нас лечат отечественные аллопаты. Я своему эскулапу ещё приплачиваю, и он искренне заботится, чтобы я дольше прожила, поэтому выискивает отсутствующие признаки опасных болезней. Терапевт он сносный, а психолог плохой: в моём возрасте пугать грядущей смертью бессмысленно, да и Нину, крепкую молодую гагаузку, которая, как пушинку, Пересаживает меня из кровати в кресло, не переупрямишь, она привыкла делать, что ей по нраву. Знает – мне нельзя жареного, жирного, мучного, острого, кофе по-турецки вызывает тахикардию, а от галушек с картошкой и луком, плавающих в разогретом свином шпике, я умру, не успев переварить, но не сдаётся, жарит-парит, потом с удовольствием ест сама – не пропадать же добру. Да ещё спрашивает с хитрецой:
– Фигуру бережёте? Кто вас видит? Вы же лежаче-сидячая.
Она смотрит телевизор, где для обнищавшего народа по всем каналам показывают, как готовить кулинарные изыски, и одновременно – как похудеть. Звука телевизора я не выношу, хотя он стоит в другой комнате. Дала Нине денег, чтобы купила себе наушники. Надулась. Мне уже 25 лет верно служит большой и тяжёлый Sharp японской, а не китайской сборки. Нина, любительница нового, говорит:
– Отчего бы вам не купить плазму? Смотрите допотопный ящик.
– У кого-то и такого нет. Никогда не гляди вверх, гляди вниз, и будешь спать спокойно.
Нина поджимает губы и уходит на кухню. Не поняла? Ещё у неё гнусная привычка время от времени спрашивать: «Я вам не нравлюсь? Вы, наверное, скоро меня уволите». Промолчать нельзя – стоит, сложив руки на животе, и ждёт. Если я задерживаюсь с ответом, говорит обидчиво:
– Конечно, я не такая умная