библиотека на улице Чайковского по соседству с нашим домом – дар свыше! Сколько часов, лет провела я в читальном зале, готовя свои программы! Как тепло вспоминать милую, уютную, всегда готовую прийти на помощь Веру Дмитриевну Кислицыну! Она была главной в читальном зале, но выдавала книги на равных с рядовыми библиотекарями. Впрочем, разве они были рядовыми? Они были незаурядными – по всегдашней готовности помочь тебе, мгновенно найти нужную книгу или выписать ее по межабонементу, поделиться информацией, сообщить о новых поступлениях. Радуюсь случаю, подводя свои итоги, поклониться тем милым женщинам, поблагодарить их, вспомнить добрым словом… Это было особое племя скромных, все знающих, ответственных людей, верных своему делу, которое я назвала бы – служением…
Итак, книги… Моя молодость пришлась на те времена, когда, чтобы купить нужную книгу, надо было исхитриться и приложить массу усилий: сдать, например, много макулатуры и получить за это квитанцию на право приобретения желанной книги по мере ее поступления в магазин… Если ты работал, да еще обеспечивал добротное существование своей семьи, выполняя массу домашних дел, не было у тебя времени собирать старую бумагу и не было места, чтобы ее до особой даты – хранить… Правда, на помощь приходила школьная детвора, но ведь и у нее были свои книжные интересы! Словом, дело гиблое… Но мне повезло: мне дарил книги Давид Григорьевич Гершфельд – член Союза композиторов, участник съездов советских композиторов, напомню, наш художественный руководитель. Он был на особом «интеллектуальном пайке», т. е. мог приобрести любую поступающую в город книгу. Дарил он книги с надписью, выражающей надежду. Некоторые его книжные надежды я воплотила, правда не сразу – — мало было читать эти книги, до них надо было дорастать… Не скоро, но наступило время моих цветаевских исповедей, вот тогда-то я и исполнила пожелание старшего коллеги. И сейчас раскрою, пожалуй, еще один из подарков… Уточнить нужные строки быстрее, конечно, по Google, но это не тот случай: чтобы перелистать свою жизнь, нужно раскрыть свою, только свою, книгу – с посвящениями, пометками карандашом, засушенными цветами, какими-то памятными закладками… Беру томик Бориса Пастернака и еду в прошлое на его «ранних поездах»:
Сквозь прошлого перипетии
И годы войн и нищеты
Я молча узнавал России
Неповторимые черты.
Превозмогая обожанье,
Я наблюдал, боготворя,
Здесь были бабы, слобожане,
Учащиеся, слесаря…
Помню, готовя очередной сценарий сельской встречи, я ощутила пустоту: так бывает, когда кажется, что ты это уже говорил или что ты уже все сказал… И тогда выручает воображение… Я начала рассказ о героине – с картины утра на селе, когда все вокруг еще спит, но вот солнце, восходя, начинает озарять деревья, поле… и она останавливается полюбоваться этой красотой (прямо Мусоргский «Рассвет на Москва-реке»! ) … Так начинается новый день труженицы… Какие награды могут