тех, кто вёл себя хорошо, и наказывая страшными муками тех, кто вёл себя плохо; как будто Ему больше нечем заняться. Его никто не видел, но в Него непременно нужно верить. А созданный Им мир полон ужасов и страданий, которым Он либо не может противостоять и, стало быть, Он не обладает достаточным могуществом, вопреки тому, чему учат попы; либо может, но просто не желает, и, в таком случае, Он вовсе не благ, но зол и жесток. Но, несмотря на такие элементарные вещи, очевидные, казалось бы, даже для малого ребёнка, – многие, и вы в том числе, продолжаете упорно веровать в Его доброту, справедливость, любовь, да и просто существование, заверяя всех в том, что ждать от Него милостей на этой грешной земле нам не стоит, но – и это требуется просто принять на веру – те, кто уверуют в Него, спасены будут, и уже в другом, новом мире, будет им хорошо, а остальным – плохо. Что, на взгляд любого разумного человека, и нелогично, и несправедливо.
Выждав некоторую паузу, Гауденций продолжил:
– Вы только послушайте и вдумайтесь, насколько абсурдно всё это звучит.
– Звучит абсурдно, – несколько неожиданно для него согласился Венсан, не поведя даже бровью. – Особенно с учётом того, что аргументы, выдвигаемые вами за последнее время, противоречат не религии как таковой, а исключительно её упрощённо-детскому видению, вульгарным представлениям невежественных масс и убеждениям отдельных мракобесов. Во избежание подобной путаницы в дальнейшем, нам следует впредь давать определение обсуждаемых терминов ещё в начале беседы. Иначе мы с вами так и будем разговаривать на разных языках, подразумевая под теми же словами каждый своё, и, разумеется, так и не сумеем найти согласия.
Уже и забыв про песню, Фабрис прислушался, ожидая, что, несмотря на царившую кругом прохладу, скоро станет жарко.
– И для начала мне хочется отметить, что вера моя отнюдь не предполагает Бога в виде доброго дедушки, восседающего на облачке, но предполагает Его Высшим Разумом и Первопричиной всего сущего. А что касательно вашего тучеводителя – в него я не верую, как бы вы, и люди вам подобные, ни пытались убедить меня в обратном, – не распаляясь, но отвечая неторопливо и вкрадчиво, продолжил Мавр. – Но, в то же самое время, я ни в коей мере не ограничиваю Его личностные качества только лишь вышеназванными…
– Да-да, Всемогущий, Всеведущий, Всеблагой, Вездесущий, – коротко отсмеявшись после упоминания «тучеводителя», Скиталец сразу же несколько посерьёзнел. – Помимо этого иногда ещё выделяют такие качества как вечность, неуязвимость, постоянство и прочие частные уточнения, в сумме делающие Его Всесовершеннейшим. Знаем, слышали. Но и в этом абсурдности ничуть не меньше. Хотя бы и потому, что подобные свойства противоречат не только друг другу, но и сами себе. Ну, например, вы можете объяснить, каким образом существование Божьего Промысла способно не противоречить наличию свободы воли у людей?