закрепление пройденного, что воровать нехорошо. Тем более, что рано или поздно это бумерангом вернется к тебе самому, и ты неожиданно лишишься самого нужного. Будет очень обидно. И, отсюда, во-вторых: за своим добром следует внимательно приглядывать, так как далеко не все усвоили урок номер один.
В общем, после того давнего случая с перчатками у него как отрезало, и ничего чужого он больше никогда не брал. И все, кто с ним общался, знали его щепетильность в этом вопросе. Поэтому-то так неприятно поразила его недавняя история с комодом, в пропаже которого обвинили почему-то именно его. Теперь-то он понимал, что сделали это неспроста, но зачем это было нужно и кому выгодно, сообразить не мог. Это все к вопросу о принципах. Украсть и подставить другого, невиновного, вот он бы так никогда не поступил, не смог бы. Не укради, не подличай. Но это его принципы, наверное, не все, но основные, по которым живет он сам. К другим правилам, кстати, он всегда относился довольно лояльно, резонно считая, что нет нужды чрезмерно напрягаться там, где можно проявить гибкость. Только вот имеют ли его принципы отношение к тем, о которых говорила Нина Филипповна? Все-таки принципы, определяющие и формирующие жизнь вообще, как феномен, глобально, это, очевидно, нечто совсем иное, по масштабам и по мощи. Тем более невероятно, что вся эта изначальная силища могла ополчиться на него. А, главное, за что? Вот загадка.
Загадка или не загадка, но хотелось бы все же выяснить, почему так складывается его жизнь? Не дурак же, не пьяница, не пофигист какой, наоборот, кое в чем и талантлив даже, но, тем не менее, в итоге все получается из рук вон плохо, и с каждым днем – хуже. Особенно в последнее время. Другой бы плюнул, махнул на все рукой, а он зачем-то упирается изо всех сил, дурак такой. Что он хочет кому доказать? Что он может доказать? Никому и ничего. А если кому-то он и способен доказать что-то, так в первую голову себе самому. Что он не пустое место, и что нельзя с ним вот так, бесцеремонно, нахраписто и нагло обходиться.
Поэтому, он обязан разобраться во всем и докопаться, кто же ему вредит и за что. Кто и за что. Не должно быть наказания без вины.
Ну, а уж если он сам виноват – пусть скажут, в чем его вина. Если он не виновен – пусть ответит тот, кто виноват! К ответу! И пусть прекратят преследовать его.
Какие-то силы, какие-то Боги. Принципы. Какое им дело до отдельно взятого человека? Но почему-то они вредят ему, именно ему. Мстят? Почему? За что? Что такого он сделал в этой жизни, за что теперь его достают? Он не знает за собой, не помнит никакой провины. Так… тогда, может быть, в другой жизни? О, Господи! И как теперь быть? Как вырваться из этого круга? Кто и когда скажет: хватит! Довольно! Короче, его все это уже допекло, достало, подперло под горло так, что не вздохнуть. Весь этот бред. Пришла пора разобраться.
Легко, однако, сказать: разобраться. А с чем именно? С прошлой жизнью? Но с какой? Или, с которой?
И тут посреди