чертами, это был несомненно он, ибо с кем бы еще он чувствовал бы себя так хорошо и спокойно? Причем, лицо отцу в этом воспоминании он дорисовывал сам и совсем другое, то, которое было у него в значительно более старшем возрасте, и которое он уже хорошо помнил. Но, эти детали, в общем, не так важны для сути воспоминания. Отец привел его к кому-то в гости, Веня отчетливо помнит, как они зашли в просторную и светлую комнату, в которой уже находились люди, кажется, другой мальчик и какой-то мужчина, очевидно, папа того мальчика. Зачем они туда пришли, совершенно непонятно, наверное, для того, чтобы познакомить его с тем мальчиком, но никаких воспоминаний о нем в памяти Лиса больше не сохранилось, как и воспоминаний о том, какие разговоры и о чем велись тогда. Зато он отчетливо помнит, что были показаны ему какие-то игрушки, ну, а чем еще занимает мальчик другого мальчика, который пришел к нему в гости? Показывает игрушки. Всех продемонстрированных маленьким хозяином сокровищ Веня не запомнил, однако помнил отчетливо сквозь всю толщу минувших с того дня лет, небольшую, не больше его ладошки, модель двухмоторного самолета. Самолетик был отлит из какого-то серебристого металла, был достаточно увесист и отлично ложился, распластав крылья, ему на руку. Веня помнит, как будто это было вчера, как сладко заныло его сердечко от восторга. И как тоскливо, просто невероятно сильно, словно воды в пустыне, захотелось, чтобы эта вещь принадлежала ему. Ну, как вам объяснить? Это был предел его мечтаний! На тот момент, естественно, но маленькое сердце живет именно такими моментами. У него возникло такое чувство, он помнит, будто он встретил частичку себя самого, и эта частичка желала во что бы то ни стало соединиться с целым, а целое не могло ощущать себя таковым без нее. Веня посмотрел на отца полными мольбы и слез глазами, но отец его взгляда не понял. А, может, и понял, потому что нельзя было не понять его, маленького человечка, желания, но что он мог поделать? Самолет принадлежал другому мальчику, поэтому Веню вежливо, но настойчиво попросили положить модель на место. Что, скрепя сердце, он и сделал. Кажется, что сделал. Здесь, кстати, в его воспоминаниях есть небольшая лакуна. Как там было на самом деле, он не помнит, то ли положил он самолетик на стол, а потом снова взял, то ли сразу сунул в карман, но факт тот, что из гостей он ушел с трофеем. Но его ведь еще надо было легализовать, а как это сделать? Веня решил вопрос быстро. Он забежал вперед, и там сунул самолет в лужу. Да, там была лужа, и в нее он сунул свою добычу. А потом позвал отца и указал ему на вещь: смотри, мол, я нашел! На этом, кстати, воспоминания его обрываются. Напрочь! Что с тем самолетом было дальше, он совершенно не помнил. Скорей всего, его обман, был раскрыт, он – изобличен в краже и был за то наказан, а самолет вернули законному владельцу.
В этой истории Веню всегда занимало два момента. Первое, откуда в его маленькой трехгодовалой голове могла появиться мысль, что если у тебя чего-то нет, а у другого