спуск на плоскость, краем взгляда он заметил ниже себя, там, за обрывом стены, какое-то движение. Посмотрев вниз обнаружил, что некая девица, совершенно растрепанного вида, открыв, очевидно, окно из подъезда на площадке верхнего этажа, уже выбралась на узкий карниз за ним. Девушка стояла, прижавшись спиной к стене, словно не веря еще в возможность того, что она собиралась совершить, и к чему была все же значительно ближе, чем Веня.
Отставив свои намерения вернуться назад на крышу и как-то совсем забыв про высоту, Лис нагнулся вперед, заглядывая за край, чтобы понять, нельзя ли каким-то образом помешать девчонке совершить свой безумный поступок, и в этот момент получил совершенно подлый удар под зад. Скорей всего, это был всего лишь несвоевременный порыв ветра, однако пинок оказался таким сильным, словно был нанесен мотивированным и крайне заинтересованным в конечном результате коленом.
Потеряв равновесие, а вместе с ним и сцепление с твердью, Веня перевалился через край крыши, и большим грузным кулем отправился в свой первый наяву неуправляемый полет. Про полеты во сне можно было не вспоминать, хотя именно там, во сне, больше всего ему хотелось бы сейчас оказаться.
Он попробовал закричать, но в горле комом застрял стон-мычание: ы-ы-ы-ы!
Упругое пространство встретило его и, расступившись, пропустило в свое лоно. Там не было звуков, слов, не было других движений кроме его собственного скольжения, не было воздуха, как и необходимости дышать. Время замедлилось и стало тянуться, словно капля патоки стекая с ложки, обещая и грозя вскоре все же оборваться. Пролетая миом девчушки, Веня со странным удовлетворением обнаружил, что никакая это в сущности не девчушка, ибо за то мгновение, которое он находился напротив нее, она трансформировалась в нечто, знакомое лишь по старинным гравюрам и оскалом своим похожее на Смерть. А это и была Смерть с пустыми глазницами, она натянула капюшон на костяную голову и клацнула зубами. И следом на Небесах, в ложе, которая снова проявилась со всей определенность, раздались аплодисменты. Бурные, надо отметить, аплодисменты, переходящие в овацию.
Веня не пытался понять, чему там, наверху, так радуются, ему было не до того. А следовало ему срочно, любым доступным способом спасать свою жизнь, и поторапливаться, поторапливаться… Инструментов для спасения у него, однако, не было, почти никаких. Крылья не выросли, и он не стал легче воздуха. Но он собирался бороться за себя, и поэтому яростно замахал, забил по набегавшему потоку руками.
Поэтому ли, или же потому, что летел по очень уж хитрой траектории, но двумя этажами ниже он обрушился боком на натянутые возле чьего-то балкона веревки для сушки белья. Веревки были капроновыми и достаточно толстыми, поэтому они сначала спружинили, практически остановив полет Лиса, а потом, щелкая словно бичи, стали рваться одна за другой. Продравшись сквозь эту линию обороны, Лис проскользнул дальше,