психологии»79. Также из переписки Элиота с Гессе известно, что первоначально в этом номере своего журнала он намеревался опубликовать фрагменты из книги «Взгляд в хаос», посвященные «Братьям Карамазовым» и «Идиоту», но они «не прошли» по объему80.
В третьем номере «Крайтериона» (апрель 1923 г.) опубликованы два письма Достоевского в переводе Котелянского: «Ф. Достоевский: Два неопубликованных письма». Как говорится в предваряющих письма замечаниях: «В данной публикации представлен полный текст письма Достоевского брату Михаилу, написанного в день оглашения смертного приговора, 22 декабря 1849 г. Ранее публиковался только первый абзац этого письма. Полный текст письма публикуется впервые. Это документ исключительной важности»81. Второе письмо, представленное в этом номере, – письмо К. Победоносцеву от 24 августа 1879 г. Письма, как и план «Жития», сопровождаются анонсом о скором выходе этих вещей в книжном варианте. Среди прочих крайтерионовских материалов, так или иначе связанных с Достоевским, также были «Л.Н. Толстой и Н.Н. Страхов: Отрывки из письма, посвященного Ф.М. Достоевскому» (январь 1925 г.), «Достоевский о “Братьях Карамазовых”» (июнь 1926 г.), рецензия на книгу «Достоевский в воспоминаниях своей жены», изданную Котелянским (октябрь 1926 г.), статья Д. Трэверси «Достоевский» (июль 1937 г.). Динамика издания этих материалов отражает траекторию восприятия творчества Достоевского в Англии, можно констатировать снижение интереса к русскому писателю, начиная с середины 1920-х годов, в тридцатые годы внимание смещается в основном в область академических штудий.
В целом можно предположить, что публикаций, связанных с Достоевским в журнале «Крайтерион», могло бы быть еще больше, но по тем или иным причинам, в том числе связанным с веяниями литературной «моды», они так и не состоялись. В качестве свидетельства того, что переговоры по данному поводу велись, может служить письмо Элиота Котелянскому от 23 мая 1927 г., текст которого мы приводим полностью: «Дорогой Котелянский, извините, что заставил Вас так долго ждать, но я был чрезвычайно занят, хотя я понимаю, что Вы особо жаждете узнать о “Розанове”. Я посылаю Вам его обратно. Это только потому, что я совершенно его не понимаю. Что касается “Достоевского”, то это совсем другое дело и мне просто пришлось подождать, чтобы прояснить ситуацию со следующими двумя номерами и понять, как и когда я могу использовать эти материалы. Мне, возможно, придется уехать на несколько дней, но я бы очень хотел увидеться с Вами по возвращению. Искренне Ваш, Т.С. Элиот»82.
Таким образом, Элиот как и другие его современники, не смог уберечься от «русской лихорадки» и миновать поле притяжения, созданного русской культурой. На примере творчества Элиота и других модернистов мы наблюдаем, как впервые в европейской литературной истории русская литература стала важным фактором формирования принципиально новой эстетики целого направления, а именно «высокого модернизма», заявив о себе как о