як жеш це тэбэ твий ридный батько тай нэ прызнав, га?! Катя, дывысь, та воно ж – вылита я! Дывысь, як воно на мэнэ походэ!.. – взяв девочку за плечи, она легонько ее встряхнула, – побачь, Катя, побачь, як мы з нэю… Як о то дви капли! Тильки в нэй глазки о то нэ мои. А так усё, як у мэнэ и е!
– Ну-ну, а то ж я первый раз ее вижу, – улыбнулась Катерина. Глядя на то, как общаются бабушка и внучка, она почувствовала, как на душе у нее стало спокойнее.
Минуту-другую свекровь сидела и смотрела прямо перед собой невидящим взглядом, а потом задумчиво произнесла:
– О це будэ Ольга.
– О-Ольга? – настала очередь искренне удивляться невестке. – Это ж с какова переполоху она у нас вдруг будет теперь Ольгою, а, мама?
– Ма будь, ты нэ зразумиишь, що е бо о така свята – Ольга. Тай и сэстру жеш мою, шо помэрла, так о то звылы. Ныхай, Катя, воно будэ Ольгою, – лицо Арины Александровны стало жетским, и теперь уже назидательным тоном, она продолжила:– Так, мэтрику Гаврыло прывэзэ. Бо вин щас у мэнэ, як шелковый став. Та и вы ж тут уси тэперь зовыть еи тильки Ольгою, зразумилы?!
– Вы как будто с того света говорите… Та мине-то какая разница? Ольгой, так Ольгой… – вдруг легко согласилась Катерина, будто что-то замышляя.
Посидев в безмолвии еще какое-то время, бабушка поднялась с места, усадила на табурет младшую внучку, перекрестила ее и спросила невестку:
– Значить, кажешь, пъятдэсят осьмого року воно народылося, у травень? А якого травня? Як у мэтрике записаты?
– Той жеш ночью и родилася – с двенадцатого на тринадцатое. Та, рази мне до часов тада было?.. Помню тока, шо понедельник был… вроде… Или вторник – не помню.
Сухо, но явно не без чувства исполненного долга, попрощавшись с Катериной, свекровь вышла из избушки и, не оглядываясь, пошагала в сторону дома своего старшего сына Ивана.
К кружке с чаем она так и не притронулась. И узелок, с которым она, было, собиралась в Радоницу на кладбище, остался лежать на столе…
…Увидев впереди огни приближающегося Атбасара, Катерина повернула голову и стала смотреть через боковое стекло на звездное небо: «А, може, диствительна, то и был Ангел от моей маменьки? Она ж и сама мне скока раз говорила, шо в семье лишнего рота не бывает, када я пужалася, шо снова беременная. И всё молилася, молилася… Хоть и тайком, но всегда и за всех. А если бы не прислала она мне тада ту Амалию?.. Наверна, шо-то да есть там, на небушке этом…»
Глава II
«Городскими» семья Гавриила и Катерины была ни много, ни мало, до октября шестьдесят четвертого. И в течение всего этого времени перемен у них особых не наблюдалось. Разве что, ровно через девять месяцев со дня их переезда и через три дня после полета в космос первого в мире космонавта, Катерина родила четвертого ребенка, мальчика. Назвали его вовсе даже не по традиции – Юрием, а в честь погибшего на войне маминого старшего брата Павла, заменившего ей умершего сразу после ее рождения отца.
В Атбасаре