что Джесс в ответ скажет мне, что ему еще хуже, что его родители, несомненно, еще нетерпимее. Но он этого не сделал. Зато он сказал:
– Прости.
– Нет, – сказала я, тряхнув головой. Я никогда не осознавала, как часто меня выдавали руки, если только я не сдерживала свои жесты. – Это не твоя вина.
Джесс пожал плечами.
– Возможно, – сказал он. – Но я все равно прошу прощения.
– Ну, тогда… Я тоже прошу прощения.
Он улыбнулся:
– Извинения приняты.
Слева от нас на столе лежал список с именами последних задержаний. Я исподтишка заглянула в него, чтобы узнать, поймали ли еще кого-нибудь. И увидела несколько знакомых фамилий старшеклассников, но среди них не было ни Оливи, ни Сэма. Я почувствовала себя увереннее, поняв, что поймали только меня.
– Ты беспокоишься из-за своих родителей? – спросила я.
Джесс задумался, а потом покачал головой:
– Мои родители придерживаются весьма необычных правил, и пока я не нарушаю их, я могу делать почти все, что захочу.
– Что за правила? – спросила я.
– Бить рекорды штата и не получать оценок ниже, чем «хорошо».
– Серьезно? – сказала я. – Это единственные правила, которые ты должен соблюдать?
– Ты понимаешь, как тяжело побивать рекорды штата и получать хорошие оценки в школе? – Джесс не сердился на меня, но по голосу было понятно, что он на грани.
Я кивнула.
– Но то, что они, кажется, не слишком рассердились, когда я позвонил им из полицейского участка после полуночи, вселяет оптимизм. Значит, мне не о чем беспокоиться.
Я засмеялась, а потом стала теребить руками манжеты, пытаясь удержаться от того, чтобы не расчесать запястья.
– Зачем они надели на нас это? – спросила я. – Они даже не арестовали нас. Что, по их мнению, мы собираемся сделать? Сбежать?
Джесс засмеялся:
– Может быть. Мы могли бы сбежать отсюда. Как Бонни и Клайд. – Я подумала, знает ли он, что Бонни и Клайд были любовниками? Я раздумывала, не сказать ли ему об этом.
– Итак, твои родители будут недовольны? – спросил Джесс.
Я покачала головой:
– Да нет же, говорю тебе. Нет, мне придется торчать в магазине с этих самых пор и до девяносто двух лет, это точно.
– В книжном магазине?
– Да, это любимое наказание моих родителей. Кроме того, они тешат себя надеждой, что однажды мы с сестрой станем владелицами семейного бизнеса.
– А ты этого хочешь?
– Владеть магазином? Ты смеешься надо мной? Безусловно, нет.
– А чем ты хочешь заняться?
– Уехать из Эктона, – ответила я. – Это в первую очередь. Я хочу посмотреть мир. Сначала увидеть Тихий океан, а потом уехать куда глаза глядят.
– Ой, правда? – сказал он. – Я подумывал о том, чтобы поступить в один из университетов в Калифорнии. Я представлял, что стану жить за три тысячи миль отсюда и мои родители не смогут заставить меня тренироваться с удвоенной силой.
– Я тоже подумывала об