мозга получил.
Он что, лечить свою смерть возможную собирался?
Рука Прантиша между тем сама схватила саблю-августовку, которая лежала возле руки жолнера. Наконец-то он снова держит оружие! Махнул на пробу раз, другой… Ух, теперь берегитесь все Юдицкие на свете!
– Ваше фехтовальное умение, кроме ежиков, здесь некому оценить, – язвительный голос Лёдника вернул Прантиша из рыцарских победных мечтаний на мокрую лесную дорогу. – Двинули, пока солдат не наехало!
Но и Лёдник не побрезговал разжиться оружием, расстегнул свой черный балахон и засунул за пояс пистолет и саблю, конфискованные у побежденных. Да еще промолвил поучительно, заметив подозрительный взгляд господина:
– Как учил итальянец Маккиавелли, глупое дело надеяться на то, что вооруженный человек подчинится невооруженному, а ferrum ferro acuitur – железо точится железом.
На голове Лёдника красовалась тоже не его черная шляпа, и теперь алхимик со своим хищным носом, темными патлами и свежим шрамом на лбу точь-в-точь был похож на рыцаря с большой дороги, а не на ученого мужа.
Идти решили в сторону Слуцка… По возможности не по дороге, а по чащобе сбоку. Направление споров не вызвало. Во-первых, Лёдник рассуждал, что навряд ли преследователи вообразят, что беглецы направятся именно в ту сторону, где должны найти погибель. Во-вторых, ясное дело, Лёдник рвался к своей Соломее – Прантиш искренне не понимал, какой интерес у мужчины может вызвать женщина, которой уже за тридцать лет. Тетка! Прекрасной девице должно быть лет пятнадцать-шестнадцать, как Полонейке Богинской. Но в Слуцк и Прантишу нужно… Исполнить поручение дочери воеводы, найти Александра Сапегу… Впрочем, слуге об этом знать не обязательно.
А похоже, Прантиш имеет слугу не только опытного, но и верного – при воспоминании, как Лёдник закрывал его в карете от пуль, Вырвичу стало немного неловко, но и как-то тепло на сердце… Никто раньше не пытался отдать за Прантиша жизнь. Свой собственный поступок – отказ продать доктора со всеми последствиями – Прантиш не считал чем-то особенным.
Когда они, утомленные, присели на поваленном бревне под разлапистой сосной, Лёдник, снимая с лица налипшую паутину, задумчиво проговорил:
– Раньше я бы составил гороскоп и определил, пророчат ли звезды успех, и откуда приближается опасность… Теперь остается молиться да надеяться на Божью милость. Ну, и куда ты, парень, влез? Почему старый выжлец Герман Ватман взялся тебя освобождать? Его услуги стоят огромных денег, не каждый магнат сможет такого нанять. Чем стал ты для Богинских так дорог?
Прантиш немного поколебался, посмотрел на осеннюю листву, што гнила под его ногами, напоминая о тленности земного бытия, и рассказал о знакомстве с очаровательной дочерью воеводы…
– Покажи письмо! – властно сказал Лёдник, протягивая руку. Прантиш подумал, не возмутиться ли дерзостью слуги, однако же достал помятый конверт. Алхимик покрутил его в руках и вдруг решительно сломал печать. Школяр вскочил и замахнулся на лекаря.
– Ах