Но я сейчас не об этом. У каждого из нас наступает такой день. Может, тебе обратиться к психологу?
– Зачем? – спросил Вольф, глядя начальнице прямо в глаза.
– Ты выгораешь, – ответила Клара. – Ты больше не находишь в себе сил бороться. Ты надломлен, Вольф, и тебе, по-моему, нужна помощь.
– Ошибаешься, – улыбнулся Вольф. Улыбка его, как всегда, была теплой, искренней… даже ласковой. – Я не сломался. И не выгорел. У меня есть силы и желание бороться, и я буду бороться. Разве я давал повод сомневаться в этом?
– Но твои слова… – Начала Клара, но Вольф ее перебил:
– Я не говорил, что не надо бороться. Наоборот, я считаю, что нужно искать выход из сложившегося положения. Как ты считаешь, какой может быть выход?
– Продолжать делать свое дело, – пожала плечами Клара. – Честно исполнять свой долг…
– Перед новыми гражданами, да? – Вольф подошел ближе, встав слева от стола Клары. – Защищать права и свободы приезжих, сажая в тюрьму соотечественников, у которых хватило наглости сопротивляться, да?
– Но ведь это – тот порядок, которому мы присягали! – наконец-то Клара повысила голос, у нее появились взволнованные нотки. – И ты, и я…
– Я присягал своему народу, – сказал Вольф. – Новые граждане не мой народ, Клара. Надо что-то менять, а ты не видишь возможности что-то изменить. Знаешь, Клара, пока мы стоим, наша планета мчится в бескрайнем космосе со скоростью сколько то там тысяч километров в час. Даже стоя мы проделываем огромный путь, даже не двигаясь с места, можем залететь куда-то не туда. Потому надо двигаться, стараясь не отдаляться…
– От чего? – спросила Клара.
– От истины, – ответил Вольф. – Прости за высокопарные слова. У тебя ведь нет детей?
– Нет, конечно, – сказала Клара, совсем сбитая с толку. – А при чем здесь дети?…
– А тебе почти сорок, – Вольф расстегнул китель и запустил руку под мышку. – Тебе некогда было, ты делала карьеру, думая: когда-то потом. Твой Франтишек сначала намекал, потом говорил открытым текстом, но после нескольких скандалов смирился, да?
Клара кивнула, чуть согнувшись к столешнице.
– Не суетись, – посоветовал Вольф. – Вся система сигнализации отключена в этом здании. Прости, Клара, но это необходимо. Я давал тебе шанс…
– Какой шанс?! – наконец-то в голосе полицай-президента явственно прорезалась паника.
– Шанс быть с нами, – ответил Вольф. – Не под давлением, добровольно. Но стереотипы оказались сильнее. Такие, как ты, нам не нужны.
– Кому это «нам»?! – Клара почти сорвалась на крик, но еще не кричала.
– Немецкому народу, – ответил Вольф, достав, наконец, то, что было у него под мышкой – «Вальтер-РРК», маленький, но мощный. – Да, я знаю, ты тоже немка. И Франтишек немец… пусть и с венгерской кровью. Мы не нацисты, Клара, нам это не важно. Сегодня ночью умрет много чистокровных немцев, но еще больше тех, кто немцами не является.
Видя, как меняется выражение лица Клары, Вольф добавил:
– Я не могу тебе доверять,