мышиных следов на снегу:
туда и обратно.
Снежинка в сугробе, иголка в стогу,
пескарик в ведёрке у брата.
Ты – зеркало с трещинкой на уголке,
плохая примета.
Рябина под снегом. Плотвичка в реке:
блеснула на солнце – и нету.
Пустая страница в моём дневнике,
заката отрава.
Ты – маленький палец на левой руке,
Я – маленький палец на правой.
Оцепенение
Засыхает росток на изломе,
легендарной становится быль.
На поверхности в дремлющем доме
опускается пыль.
И пространство становится шире,
и заметнее времени бег.
И на всё, что есть зримого в мире,
опускается снег.
Тротуары становятся уже,
глубже – наши слова и следы.
И так много молчанья снаружи
и замёрзшей воды,
словно стала фрегатом квартира,
но закован во льды её киль.
На поверхности в дремлющем мире
опускается пыль.
Найти покой
Если б можно было по желанью
возвращаться в бывшее давно,
пробуя на вкус воспоминанья,
словно ароматное вино,
я бы возвращался не в мгновенья,
прожитые в счастье и борьбе,
а в простые дни поры осенней,
в те, что я не думал о тебе.
С небом, ясным и пустым до боли,
строгими ветвями тополей.
Радость и печаль всегда неволят,
отрешённость делает вольней.
Я ходил бы по дорожкам скверов,
и вдыхал октябрь как эфир.
Мы смеемся и грустим без меры,
и не замечаем целый мир.
Я б вернулся в тот прозрачный вечер
с одинокой бледною звездой,
постоял бы на мосту над речкой,
не искал бы дом молчащий твой,
ведь от ярких снов и вин пьянящих
ра́вно просыпаются с тоской.
Жить бывает трудно настоящим,
но ещё трудней найти покой.
Ясность
Становятся длиннее тени.
Кристальной ясностью осенней
пропитан ныне каждый миг,
как вечер – запахом костровым.
И эхом отдаётся крик
вороний в пропасти дворовой.
Пока что жёлтый и зелёный
сосуществуют удивлённо,
и воздух в кронах тих и стыл.
Но ветер дунет, безучастный,
и вот – чуть больше пустоты,
свободы, глупой и напрасной.
Мой друг, как всё это банально!
Осенней ясностью кристальной
переполняется эфир,
и сквозь проём оконной рамы
в переднюю вступает мир,
преображая наши драмы.
Я удивлён тому, как мало
тебя я знал, меня ты знала.
Да полно, всё – одни мечты,
лишь отражение и эхо.
Ах, почему грустнеешь ты?
Я