обещан другой.
А вы обещаны снегопаду.
Но знаете, кроме того,
мы очень разные, это надо
учесть наперёд всего.
Ваша судьба – чернеть и осыпаться
под тяжестью холодов.
Моя же – прыгать, чирикать, мыкаться,
в пространстве стальных садов.
Вы нравитесь мне, говорю без лести,
но, знаете, вместе с тем,
даже если мы будем вместе…
Послушайте. Я же вас съем!
Снег всё сильнее, но мокрые улицы
позиции не сдают.
Глотают снежинки грязные лужицы,
как будто из неба пьют.
Рябина, вздрогнув как от укола,
вздыхает и говорит:
– Что ж, все деревья давно уж голы,
а мой огонь всё горит.
Со снегопадом у нас, пожалуй,
что-то вроде родства.
Он укрывает меня одеялом,
холодным, как ваши слова.
Весной же снова я расцветаю,
отпив от его воды.
У нас не всё хорошо, я знаю,
но лучше уж так, увы.
Ах, что там, летите себе, синичка,
вы всё решили давно!
Знаете, есть ведь другие птички.
Для вас же – чьё-то окно
с рассыпанным на подоконнике хлебом,
знакомой яблони ствол:
ещё не родился тот под небом,
кто от судьбы ушёл.
А я простою ещё пару неделек,
тогда лишь гроздья мои
чёрными станут, как голый берег
какой-то чужой земли.
Хотя, всё равно б целиком, Синичка,
вы съесть меня не смогли.
Таким вот образом распрощались,
и вновь всё идет, как шло.
Он улетает туда, где ждали,
туда, где пока тепло;
она остаётся, конечно, на месте,
но даже не смотрит вслед.
И в этом, право, не много чести,
когда даже следа нет,
ведь снег побеждает этой порою,
следы замести спешит.
Проснёмся ли будущею весною?
Время решит.
Здесь могли быть твои драконы
Здесь могли быть мои драконы,
(здесь могло быть хоть что-то моё)
вместо них – по полям вороны,
ты и осень. Вы с ней синхронно
пустошите моё житьё.
Повторяя фигуры вальса,
листья шепчут на все лады.
Ты же, в кровь исколов все пальцы,
мою плоть растянув на пяльцах
оставляешь на ней следы.
Грязь кругом. Задевая кроны,
надвигаются облака.
Всё ушло будто вдаль вагоны.
Здесь могли быть твои драконы,
а осталась одна труха.
Всё ушло, и мой взгляд недвижен.
И сентябрь со всех сторон
входит в край, что как будто выжжен.
Как же мы умудрились выжить
в этой, самой тихой, из войн?
Касательная
За этим февралём я вижу март
и точки птиц, стремящихся обратно,
и на полях темнеющие пятна,
и ветви лип на фоне