равно, – Шумер слегка развернулся и сморщился от боли. – Много ли правды в унижении дурака?
– За всех дураков встревать, здоровья не хватит, – философски изрек собеседник. – Тебя вот побили, кто ты после этого?
Шумер улыбнулся, сковырнул языком и выплюнул зуб. Тот звонко заскакал по металлическому полу.
– Человек.
– Но малого ума, – курильщик затянулся, выдохнул дым. – В наши времена бросаться на защиту всяких дураков самоубийственно.
– Я просто поступил так, как был должен, – сказал Шумер.
И выплюнул осколок второго зуба.
– Я вижу, – кивнул собеседник.
– Вы просто не знаете, что это значит.
– Почему? Знаю. Только смотреть надо наперед, в будущее, парень, на то, чем это может для тебя закончиться.
– И я так знаю, чем все кончится, – сказал Шумер, легко пробуя пальцем натянувшуюся, горячую кожу под левым глазом.
– И чем же? – спросил курильщик.
– Я умру.
Из-под пальца брызнуло.
– Тю! Мы все умрем, много ума не надо.
– Зато я знаю, где и когда.
– Нагадали что ль?
– Нет.
Курильщик сощурился, отогнал ладонью дым, заставляя его скручиваться в тающие, эфемерные завитки.
– Что-то мне казалось, будто тебя чуть ли не до смерти отделали, – неуверенно произнес он, подстраиваясь так, чтобы свет из окна и из плафона не бил в глаза.
– Да нет, где там до смерти.
Шумер качнулся, хрустнул, вправляясь, локоть.
– Не показалось же мне.
Мужичок едва не протянул руку – потрогать. Та же приземистая тетка с сумкой, возвращаясь, открыла дверь в тамбур, заметила наконец кровь.
– Вот же ж придурки, – пропыхтела она, протискиваясь в следующий вагон, – все им мало, режут друг друга и режут.
Ты-дым-ты-дым! – грозно прогремели колеса.
– Холодно, – сказал курильщик и затушил сигарету. – Пойду.
– Пока, – сказал Шумер.
Оставшись один, он постоял еще минут пять, слушая, как хлопают двери туалета, как повышается голос проводницы, что-то объясняющей невидимому и бестолковому пассажиру. Усмехнулся. Потихоньку прорезался из отека подбитый левый глаз, заморгал, заслезился. Исчезла ноющая боль над бровью. Проклюнулся, раздвинул десны новый зуб.
Кровь, гной Шумер смахнул рукавом.
За окном мелькнуло болото – черная вода и островки земли с белесой травой и березами, похожими на палки.
Живем.
Дверь открылась снова, явив Шумеру соседа с «дипломатом». Упрямый был человек.
– Они ушли, – сообщил он, заговорщицки блестя глазами. – А я сразу сюда, думаю, как вы. Этот амбал и меня побил.
Его взгляд опустился на измазанный кровью пол.
– А вас сильно, да?
– Терпимо, – сказал Шумер.
– Я просто не сразу понял…
– Ничего, вам не стоило лезть.
– Но как? – удивился мужчина. – Какие-то, извините, уроды… – он протиснулся