родителями. Матери он сразу понравился, а вот отец поначалу отнесся к нему настороженно. Рейн и Лисса говорили ему: «Берн тоже музыкант, вам надо узнать друг друга поближе!» Генри чувствовал давление и инстинктивно сопротивлялся. К тому же его задевали слова «тоже музыкант», что общего у него может быть с этим неудачником?
Одним весенним вечером 4379 года все четверо были в очередном клубе. В этот раз Берну удалось получить тридцать минут для выступления. Вместе с ним на сцену поднялись трое парней, с которыми он репетировал весь прошедший месяц и до сих пор умудрился не поссориться. Названия у группы не было, впрочем, объявлять их все равно никто не собирался. Они играли песни, написанные Берном. Пел он сам, во второй песне исполнил партию на фортепиано, в третьей – на соло-гитаре. Мой отец внимательно следил за выступлением и потом надолго задумался.
Следующим летом Берн Вольф и Генри Фокс записали первую совместную песню. Дальше вы знаете. Сейчас меломаны редко вспоминают одно имя без другого, об их крепкой дружбе ходят легенды.
Берн часто бывал в гостях у моих родителей, но мы, дети, его мало интересовали. Наверное, тогда он был твердо уверен в том, что семейная жизнь ему не грозит. Казалось бы, вполне обоснованно, но судьба решила снова преподнести ему сюрприз. Однажды в дверь постучали. На пороге стояла хмурая женщина из службы социальной защиты и заплаканный мальчик лет восьми.
Оказалось, что родители мальчика недавно погибли в автокатастрофе. Оказалось, что Берн его единственный родственник, а именно – отец. Это был «привет» из тех старательно забытых времен буйной юности, когда Берн пытался «быть нормальным». Он тогда провел одну неловкую ночь с девушкой и с тех пор больше никогда ее не видел. Девушка не только забеременела и родила, она еще и вписала имя сбежавшего любовника в свидетельство о рождении. Неизвестно, на что она рассчитывала. Связаться с Берном она никогда не пробовала. Я не знаю, как это все было возможно, но факт остается фактом. «Здравствуйте, это ваш сын. Забирайте. Вот тут документы. До свидания!» – простые времена!
Мальчика звали Нико. О том, что у него есть еще какой-то другой папа, он узнал за два часа до встречи с Берном.
Берн рассказывает: «Мы остались с ним вдвоем. Ошарашенно смотрели друг на друга. Он чего-то ждал от меня, а я не имел ни малейшего понятия, что с ним делать. Потом он вдруг спросил: „Ты музыкант? Научи меня играть на барабанах“ – „Надо говорить „на ударных“. Ладно…“ Так у меня появилась первая задача на этом неведомом пути…»
Мои родители, конечно, как могли помогали Берну справляться с новой ролью. Нико был младше меня на три года. Теперь я часто приглядывал еще и за ним, мы подружились. С Берном у него тоже быстро завязались хорошие отношения. Нико начал называть его «папа». Берн очень привязался к сыну, он словно нашел в нем точку опоры, которой ему так долго не хватало в жизни.
Налаживалась жизнь и у дяди Рейна.