Отмытый до блеска фарфор чашек и полоски сыра на голубой тарелке яркими светлыми пятнами выделялись на темной поверхности деревянного стола. Аня уже пару раз подскакивала, чтобы включить свет, но я всякий раз просила её подождать ещё немного: мне было невероятно комфортно в этой смягченной кухне без углов, без подробностей, без времени, без каждодневных повторяющихся ритуалов.
Савелий с нами не чаевничал: положил на разделочную доску бутерброд с сыром, несколько печений, рядом поставил самую большую кружку, найденную в буфете. Он не дал мне оттереть её с порошком, просто ополоснул под струей воды и вытер бумажной салфеткой. Налил себе чай, вежливо и значимо сказал: «Дамы!» и унес свой импровизированный поднос поближе к книжным полкам. Мне тоже хотелось подержать книги в руках, погладить их обложки, найти среди плотно заставленных рядов какую-нибудь редкость и обрадоваться ей. Но в кухне так хорошо сиделось, да и Анна рассказывала свои новости, разрешая мне помолчать, так что я постепенно сливалась с квартирой, сумерками и городом за окном.
Так я узнала все околонаучные и культурные новости, несколько забавных происшествий и планы подруги на ближайшие две недели. Сопровождать нас завтра и послезавтра она не могла из-за научной конференции, выпавшей на это же время.
– Но я принесла вам бесплатные билеты на концерт – на работе сегодня выдавали, и ещё карту Санкт-Петербурга.
И тут я вспомнила, что должна была разузнать!
– Анечка, как хорошо, что ты мне напомнила: мне ведь здесь надо отыскать один адрес.
– Я плохо ориентируюсь в городе, – честно призналась подруга.
– Да я просто из любопытства хотела посмотреть на один дом. Листок с адресом лежал среди бумаг, которые мама считала важными. Она упоминала, что наша дальняя родня жила в начале прошлого века в Санкт-Петербурге. Посмотри, пожалуйста – может, ты знаешь, где это. Письмо у меня в сумке, сейчас принесу.
Я скользнула в рукав коридора, по пути нажав на выключатель. Позади меня вспыхнул свет, но его силы хватило лишь до ближайшего стеллажа. На фоне светлого проема окна в кабинете я увидела четкий силуэт читающего Савелия – он даже не глянул в мою сторону. Отыскав в дальней комнате свою сумку, я вернулась на кухню, потерявшую часть своего очарования – электрический свет очень жесток к потертостям и пошорканностям.
Увидев название улицы, Аня посмотрела на меня как-то недоверчиво, глянула ещё раз, нахмурилась, нашла запись в своем блокноте, снова сверила адреса и растерянно произнесла, протянув мне мое письмо и свой блокнот:
– Посмотри сама. Ничего не понимаю!
Всё совпадало. Написанные позеленевшими чернилами строчки письма отличались от четкой Аниной графики только отсутствием индекса. Все остальное было один в один: то же приятное на слух название улицы при полном совпадении номера дома и квартиры. Только под записью в блокноте была приписка – «Олег Яковлевич».
Мы