вдалеке тропинке.
–Далеко же мы забрались, э?!
Я промолчала. Кажется, наёмнику предрассветный холодок совсем не мешал, а вот мне, лишённой ставшего почти родным одеяла, приходилось не сладко: руки тряслись как у заядлого пропойцы, а зубы клацали почище чем у монстра. Да и ночёвка на сырой земле давала о себе знать – то, что не было отлёженным – было напрочь отморожено и наоборот.
–Н-н-надо б-б-было сраз-зу уход-д-дить, а н-не отд-дыхать на чуж-ж-жих мог-ги-лах! – простонала я, пряча ладони в рукава.
–И далеко бы ты ушёл?
Я опять промолчала. Ссадины на ногах болели не переставая, сапоги очень быстро снова промокли, причём так, что в них уже вполне могли завестись какие-нибудь неприхотливые пресноводные организмы, а на одежду мою не позарился бы даже самый распоследний бродяга. Мне стало так себя жалко, что я даже немного всплакнула. Тихонько, чтобы маг не слышал.
–Ты чего там, замёрз что ли? – жизнерадостно поинтересовался у меня Ян.
"И это тоже" – мрачно подумала я, торопливо размазывая слёзы по щекам, пока он не обернулся. Но он не обернулся. Да, похоже, и не собирался. Ну и ладно.
От быстрой ходьбы я немного согрелась, и зубы перестали выбивать барабанную дробь. Уже хорошо.
–Да нет, нормально, – мужественно соврала я. – Слушай, я вот всё хочу спросить, почему ты не колдовал? Ну, я имею в виду, против монстра?
–А потому, мой юный друг, – от такого обращения я споткнулась и едва не угодила в свежевырытую (или свежеразрытую?!) могилу, – что вурдалаки – твари очень противные и сложноубиваемые. Вурдалаками становятся чернокнижники, в посмертии приобретая сильнейший иммунитет к любому виду магии.
–Ничего себе. Но ведь ты погибнуть мог запросто!
–Но ведь не погиб.
–Ты… сумасшедший? – на всякий случай уточнила я.
–Нет. Я наёмник.
–Мне начинает казаться, что это одно и то же…
–Я не понял, какие-то проблемы? – невозмутимо вопросил Ян.
Я неопределённо передёрнула плечами, но недовольно бубнить продолжала до самой деревни. Тихонько, правда, себе под нос.
Так обратно до деревни и дошли: я – разваливаясь на части и проклиная злодейку-судьбу, и маг – безмятежно насвистывая незамысловатый мотивчик общеизвестной похабной песенки.
Ян, не сбавляя хода, распахнул дверь старастиной избы и быстрым шагом прошествовал внутрь. Я бодро хромала следом, стараясь не сильно отставать.
–Хвала Небесам, живы! – едва завидев нас на пороге, всплеснула руками хозяйка. – А мы уж думали, что и вас упырь задрал!.. Кузьма!.. Кузьма, скорее иди сюда!
–Не упырь, а вурдалак, – поправил Ян. – Вот. Получайте вашего красавца, – и он скинул мешок к ногам подоспевшего старосты.
–Благодетель! – радостно возопил тот и кинулся к мешку с таким рвением, будто там была не отрубленная голова, а золото и самоцветы. – Ну, вражина, и на тебя управа нашлась! – погрозил он кулаком уродливой морде.
–Кузьма, – напомнил о себе наёмник.
Я тем временем радостно заползла на лавку, походя скидывая сапоги и блаженно жмурясь, в предвкушении