было развалить. Постели были выворочены, игрушки огромными горами валялись на полу, из шкафов выброшена вся одежда и книги. Сами дети были перемазаны краской. Риса схватилась за голову.
– Тебе нужно убрать все до обеда, – сообщила ей Эстель.
– А он через час, – вторил Максимилиан.
На ватных ногах Риса носилась по комнате, собирая разбросанные вещи и закидывая игрушки в большие корзины. Только было села передохнуть, как над ухом раздалось ехидное: «Нянька, я весь в краске. Меня нужно искупать!» И вот Риса, закрывая рукой глаза, шла в ванную комнату с раздетым мальчиком.
Выкупав детей и переодев их к обеду, Риса пошла за ними на кухню, но дети остановили ее.
– Ты же не пойдешь в таком виде на обед? Маме это не понравится.
– Что же мне делать? – растерянно спросила Риса.
– Оставайся здесь, мы принесем тебе еду, – сказала Эстель и ткнула брата локтем в бок.
– Да, мы принесем, – кивнул Максимилиан, и дети исчезли.
Они вернулись спустя два часа, когда желудок Рисы свело от голода. Они шли не торопясь, уткнувшись в карманные приставки. Когда Риса спросила, что они ей принесли, дети переглянулись, улыбнулись друг другу и сказали:
– Мы забыли.
– Как? – с отчаянием в голосе произнесла Риса. – Я вас столько времени прождала!
– Ну, мы заговорились с мамой, – пожал плечами Максимилиан.
– Потом поиграли с Бадди, – вторила Эстель.
Риса запустила пальцы в волосы. «Терпи, тебе все равно некуда деваться».
– Тогда принесите мне сейчас чего-нибудь? – попросила она.
– Тут правило: остатки отдают Бадди, – ответили дети. – Или ты не брезгуешь есть с собакой из одной миски?
И вот теперь, когда детей наконец-то уложили спать, Риса пыталась заснуть на неудобном диване. Одежда ее была в стирке, и она спала в одном нижнем белье под тонкой льняной простыней. «Как в морге, – подумала она. – Хотя нет, в морге условия лучше».
Раздался стук в дверь.
– Войдите, – пробурчала она в подушку.
Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул парнишка повар.
– Не спишь? – спросил он.
Ответом ему послужило урчание пустого желудка.
– Как слышишь, – ответила Риса, садясь.
– Я так и думал, – улыбнулся тот, – поэтому и принес тебе вот это. – Он протянул ей бумажный пакет.
– Мне? – растерянно спросила Риса.
– Судя по тому, что тебя не было и на ужине, ты сейчас хуже самого голодного волка в самую лютую стужу. – Парнишка с кожей оттенка сливочной помадки отдал ей пакет: – Налетай, я специально все оставил еще с обеда.
Риса благодарно кивнула, а в следующее мгновение ее зубы уже вонзились в бутерброд с лососем. Пока она выносила свой безжалостный приговор еде, парнишка исчез, а через несколько минут вернулся с большой кружкой, источающей запах шоколада.
– Держи, – он отдал ей кружку. – Только