того как я отъезжала назад. Когда мои ноги уже почти выпрямились, он сказал: «Сейчас», и я потянула рукоятку, пока она не оказалась у груди.
– Вот так, – произнес он. – Поняла?
Я кивнула.
– Еще раз.
Я повторила движение, на этот раз без его помощи.
– Brava.
Лука распрямился в полный рост, улыбнулся, и кожа вокруг его глаз собиралась морщинками. Точно так же, как и Франческа, он скорее всего выглядел моложе своих лет, но годы жизненного опыта не оставили на нем свой тяжелый след.
– Спасибо.
– Не стоит благодарности. – Он повернулся и начал от меня отходить.
– Я тебя здесь завтра увижу? – спросила я. Мой голос эхом раздался по залу, и Лука удивленно обернулся.
– Завтра? No, – ответил он, и на его лице появилось смущенное выражение. Я что-то сделала не так? Неправильно истолковала его добрый жест или что-нибудь еще?
– Завтра воскресенье, – объяснил он. – Клуб будет закрыт.
– А-а, точно.
Действительно, завтра воскресенье.
– Allora, скоро увидимся. Может быть, в понедельник, да? Во время матча? – Он наклонил голову, улыбнулся и ушел, оставляя во мне ощущение легкости, которое я пыталась удержать, наклоняясь вперед и толкаясь назад, выжидая момент, когда надо начинать тянуть руками. Потом я остановилась, и колесо, немного покрутившись, останавилось тоже и замерло.
Глава 3
Воскресенье. Закрыт не только клуб, но и весь город. В выходные здесь совсем по-другому, чем в Штатах. В Америке в выходные иногда приходится ходить за покупками чуть дальше, чем в будни, а здесь все тотально закрыто. Мне надо бы начинать искать в Штатах работу, но вместо этого я поспешно вышла из квартиры, добралась до вокзала, где купила билет второго класса до Сиены, и впервые за все время пребывания во Флоренции уехала из города.
Мы отъехали от перрона, и в вагон зашел мужчина в очках в железной оправе. В его руках была сигарета, и он явно искал вагон, в котором можно курить. Наискосок от меня сидели две молодые девушки. Одна из них – с большими глазами и кукольными губками – уверенным голосом громко читала подруге какую-то книгу, скорее всего роман. Ноги ее подруги лежали на стоящем на полу большом рюкзаке. Я старалась на них не пялиться. Девушка читала с выражением и с мимикой. Ее глаза то расширялись, то становились уже. Ее свободная рука лежала на колене и время от времени поднималась, чтобы перевернуть страницу. С каждым новым жестом и выражением лица она была словно новая картина. Через несколько минут мы проехали пригород Флоренции. Когда поезд въехал в гористую местность, девушка сделала в чтении паузу, положила руку на спинку сиденья за спиной подруги и краем глаза хитро посмотрела на меня, словно я намеревалась найти в ее внешности какой-нибудь изъян. Я не видела в ее внешности никаких недостатков и закрыла глаза, радуясь тому, что такие идеальные девушки, как эта, все-таки существуют.
Солнце еще только поднималось и деликатно золотило холмы. С одной стороны поезда было все яркое и зеленое, а с другой – сумрачное, словно в китайском