вслух роман, бросила, наконец, свое занятие и нарезала огурец тоненькими ломтиками на салфетку, расстеленную на сиденье между собой и подругой. Потом каждая из них молча и сконцентрированно взяла по кусочку огурца, положила его на галету и посыпала его сверху секретной приправой. Этот рецепт, как мне казалось, они переняли у своих матерей. Закончив есть, они посмотрели на меня, я смущенно отвела глаза и посмотрела в окно. Кто-то здесь меня знает, – хотелось мне закричать.
Конец июня. Просто не верится в то, что это было всего три месяца назад. Я смотрела из окна в квартире своей сестры. Мир оттуда казался игрушечным: кроны деревьев, лежащие на зеленой траве тела, за всем этим наполовину скрытая из вида река Чарльз. Все было организованно, все было логично, и со всем этим вполне можно было жить. Я хотела бы быть ребенком, наблюдающим эти лакуны или очаги жизни. Я хотела бы быть ребенком, который наслаждается весной, радуется тому, что световой день становится длиннее, и ожидающим наступления лета. Я уже и не знала, чем объяснить то, что постоянно чувствовала себя несчастной: потерей, работой или стрессом. Объяснить все то, что случилось с Джулианом, было просто. «Оставь меня в покое», – вот что много раз повторяла я ему. До тех пор, пока он не оставил.
С квартирой Кейт у меня не было связано никаких плохих воспоминаний, это была территория, не затронутая войной и депрессией. В ее гостиной с белым диваном, белыми стенами и видом из окна на игрушечный мир внизу можно было бы подумать, что ничего страшного со мной и не произошло. Но на самом деле то, что случилось, отрицать было бессмысленно. Все это было очень реально.
– Отсюда зимой видно реку, – сказала сестра и встала рядом со мной.
– Я потеряла работу.
– Я знаю, – тихо ответила она.
– Я опозорила все правление музея. Это единственная причина. Иначе бы никто вообще не обратил на это внимания, – сказала я. Я не стала говорить Кейт обо всем остальном. Она бы не поняла.
– Сейчас это не имеет никакого значения. Тебе надо собой заняться, – произнесла сестра. С тех пор как наши родители разошлись, отец полностью исчез в своей новой семье, а наша непреклонная и непоколебимая мать с головой ушла в работу, сестра всегда была человеком, который решал вопросы и склеивал разваливающееся. Мать не обладала качествами, которые были у сестры. Жизненным девизом и единственным советом, который мне могла бы дать мать, был бы короткий призыв: «Соберись!» Кейт, в отличие от матери, не только умела хорошо выживать в любых ситуациях, но и латать и склеивать то, что было разбито.
– Ты можешь у меня жить. Откажись от своей квартиры.
– Я ее пересдам другим людям. – Мне очень хотелось показать сестре, что я в состоянии справиться с житейскими сложностями. – У меня есть план.
– План?
– Я собираюсь на некоторое время уехать из Бостона.
– Боже ты мой, Ханна! Ты прости меня, но ситуация слишком серьезная. Тебе нужна помощь специалистов, а не отпуск. –