которое само по себе достаточно специфично и отличается от обычного гражданского. У нас были научные школы. Военная администрация, уголовное право – все это сильно специфичные сферы, которые требуют отдельного подхода.
Ну и традиции. Из нас, оболтусов, делали государственных людей. Тех, кто ныне занимает ведущие позиции во всех ветвях власти. Мы были надеждой и опорой государства. Готовы были хоть в Ирак, хоть в Чечню, хоть к черту в пасть. Нам вдалбливали, что государство – это все, а собственный карман – ничего. И многие – не все, конечно, впитали это и приняли как единственно возможное в этой жизни.
Равно нельзя сбрасывать со счетов и уникальную школу военного перевода. Тоже сфера настолько специфичная, что требует особого подхода и особых специалистов. Это тоже люди востребованные и государству необходимые.
Надеюсь, не я один это понимаю.
Недавно праздновали мы тридцатилетие выпуска. Многих товарищей уже нет в живых. Многие стали большими начальниками, нефтяными олигархами или тихими пенсионерами. Годы пролетели быстро. И со слезами на глазах я благодарю судьбу за то, что завалился на экзаменах в МГУ и таким образом попал во ВКИМО, мой родной вуз с родными мне людьми.
Глава 14
Солнцевские бандиты
Друг мой Игорь С. работал оперуполномоченным угрозыска в Солнцевском районе в самый разгар эпохи постперестроечного бандитизма. Территория эта славилась своими стойкими хулиганскими, бандитскими и общеуголовными традициями. Много чего пришлось пережить ему такого, от чего волосы слишком рано стали седыми.
Познакомился тогда Игорь со многими замечательными людьми. Некоторых даже приходилось задерживать. Одна из самых колоритных фигур – это классик бандитского жанра, лидер крупной подмосковной бандитской группировки Глобус.
Тот был тщедушен и в окружении своих туповатых горилл смотрелся совершенно неубедительно. Но обладал духовитостью, неуемной творческой энергией, множеством идей, порой завиральных и авантюрных, а также убежденностью и космическим самомнением. Так что все эти окружающие его горы мышц, выступающих челюстей и твердокаменных лбов шли за ним послушно, как крысы за гаммельнским крысоловом.
По причине телесной компактности основную часть своей воровской жизни он трудился «форточником», то есть вором, который забирается в квартиры через форточку. Однажды он влетел по-крупному. Когда выставлял хату, туда неожиданно вернулась хозяйка. Он с испугу бросил в нее металлическим предметом. Попал в висок. В результате – труп. А тут еще пострадавшая оказалась матерью секретаря обкома. В общем, Глобуса быстренько нашли и закатали по полной. Да еще и отпрессовали так, что через год у него начались помутнения сознания, клаустрофобия. С диагнозом шизофрения он заехал в спецбольницу в Белых Столбах. Умудрился оттуда выйти живым и относительно здоровым. Потом снова воровал и садился.
Выйдя в очередной раз и застав расцвет перестройки,