скандал и был выдворен под фанфары. В той конторе он, наверное, и по сей день. На стрельбище ему Ш. орет:
– Старлей, быстро сюда!
– Вы почему на меня кричите? – возмущался курсовой. – Я все же офицер!
– Говно ты, а не офицер!
Притом «говно» произносилось со смаком и слышалось как «хоф-фно» – с ударением на первый слог.
Отдельная песня было физо. В основном бег – бегали мы как лошади. У нас преподаватель был – по-моему, чемпион мира или Олимпиады по марафону. Он мечтал сделать из нас марафонцев, подгоняя на занятиях: «Так, километр бежим, быстренько так… Теперь километр отдыхаем легким бегом… Километр бежим, так быстренько…»
С беготнею у меня всегда было плоховато. Вот с гирями нормально – руки сильные. А с беготней на все дистанции, лыжами и метанием гранаты совсем швах. И меня постоянно оставляли тренироваться в субботу-воскресенье, загоняли в спортзал, где я любовался на наших качков, тягающих блины, и каратистов, молотящих по груше.
Помимо учебы, мы старались соответствовать понятию «человек думающий, образованный». И, кстати, командиры эти устремления разделяли. Например, вырваться в увольнение было затруднительно, но если ты брал пару билетов в театр, то тебя туда пускали группой. Пускали и в музеи. У нас была хорошая библиотека, и мы читали и классику, и новомодные книги. И Маркеса, и Стейнбека.
– Дайте мне Маркеса, – снисходительно вещаю я.
– Вам какой том? – спрашивает библиотекарша, подозрительно глядя на меня.
– А что, у вас их много? – с надеждой и интересом осведомляюсь я, зная, что книги Габриэля Маркеса дефицит и вот так сразу их получить – это просто везенье какое-то.
– Много! Молодой человек, не морочьте голову и говорите, какой том Карла Маркса вам нужен!
Зачитывали некоторые книги до дыр. Затевали дискуссии. Чуть ли не до мордобоя доходило: какой поэт лучше высказал метания Серебряного века и какой перевод Шекспира интереснее. Притом это считалось как бы обязательным – быть культурным и широко образованным, хотя тоже всякие у нас попадались – некоторые были явно не отягощены излишними мыслями и знаниями. Но запрос на интеллект имелся.
Постоянно нам привозили лекторов на скользкие темы. Помню политобозревателя Бовина, который забылся и начал такое молоть, что для нас попахивало бы знакомством с особым отделом. Привозили артистов. Показывали фильмы. В общем, старались делать из нас относительно разносторонних людей, за что я благодарен моей альма-матер.
Глава 7
Насмеши прапорщика
Если у тебя чего-то нет, скажи об этом прапорщику, насмеши его.
Материально наша обалденная элитарная престижность не ощущалась никак.
Взять нашу столовую. В отличие от столовок войсковых частей, где за деревянным столом сидело по десять бойцов и ели они алюминиевыми ложками, у нас внешне все вроде бы было чинно и благородно. Располагались мы по четыре человека за столом, столовые приборы были из нержавеющей