коллеги ей вообще все уши прожужжали. Потрясающий джазовый пианист-аранжировщик, который живет и работает в Нью-Йорке, но в родную Армению каждый год с концертами приезжает со своим замечательным коллективом из двух негров (ударник и контрабас), мексиканца (саксофон) и трех местных вокалисток.
Как и полагается в Армении, живущей по принципу «кто понял жизнь, тот не спешит», концерт начался на полчаса позже, не в восемь, а в восемь тридцать. Заняв свое место в первом ряду амфитеатра, которое оказалось действительно очень удобным, Таня с интересом наблюдала, как зал постепенно заполняла чинная армянская публика. Приходили целыми семьями, даже, точнее сказать, кланами: молодые с родителями, взрослые с детьми, дедушки с бабушками и многочисленными внуками. Все нарядные, радостные и красивые, зрители шумно приветствовали друг друга, обнимались, целовались. Слева от нее расположилась симпатичная армянская пара, справа… а справа сидел Челентано. Нет, конечно, не настоящий Челентано, а мужчина приятной армянской наружности лет 55—60, ужасно похожий на знаменитого итальянца.
Как человек, остро чувствующий запахи, Таня очень щепетильно относилась к случайному театральному соседству: устойчивый запах табака, потной подмышки или резкого парфюма мог испортить самый лучший концерт или спектакль. Слава богу, сосед справа оказался приятным исключением, от ухоженного армянского Челентано пахло выдержанной чистотой и дорогим мужским одеколоном, причем на удивление знакомым. Как породистая охотничья собака, Таня принюхалась, и, боже, это же «Old Spice» – любимый одеколон ее покойного мужа. Вот уж повезло так повезло.
Она устроилась поудобнее, зазвучали аплодисменты и джазовое действо началось. Сначала на сцену вышел коричневый негр, он сел за ударную установку и начал виртуозно стучать. Затем к нему присоединился высоченный черный негр – контрабасист, потом появился квадратный, похожий на шкаф мулат с саксофоном, и наконец, под шквал оваций за рояль сел сам Гери Кесаян – худощавый осанистый мужчина с красивой седой шевелюрой. И все, зал замер, потому что зазвучал сначала рояль, ему вторил саксофон, контрабас, ударник отбивал ритм, и все они вместе начали творить что-то невообразимое – легкая, как дуновение весеннего ветерка, нежная, как тронутая бризом поверхность воды, музыка заполнила зал, и Таня забыла про все на свете. Вот, оказывается, как должен звучать настоящий джаз. Чудо, просто чудо!
Смотреть на сидящего за роялем Гери Кесаяна было сплошное удовольствие – он словно слился с инструментом, ласкал, гладил его, руки то взлетали вверх, то неслись вдоль клавиатуры, извлекая удивительно красивые звуки, которые просто завораживали. Особенно Тане понравилась одна удивительно красивая композиция, основанная на нежной мелодичной теме, повторенной роялем, саксофоном и контрабасом несколько раз на все лады. Она не сообразила купить программку, но ей так хотелось узнать,