языка, употреблявшийся для обозначения вождей израильских племен Израиля (напр., см. Чис. 1:16,44 и т. д.). Применялось оно и для обозначения других земных правителей – например, Соломона (см. 3 Цар. 11:34). Ретроградная библейская критика называет это слово «поздним», считая его признаком гипотетического «священнического свода законов».
Слово hetem, означающее «золото», в иврите – редкий и поэтический синоним слова zahab, потому его часто отвергали как «позднее» включение. Но дело в том, что это слово перешло из ханаанского языка в египетский еще в XII веке до Р.Х. и, как мы теперь знаем, употреблялось в форме kutim в палеоханаанском языке Эблы в 2300 году до Р.Х., то есть более чем на тысячу лет раньше (Kitchen, BIW, 50).
Он продолжает:
Еврейское слово tenom, «глубокий», не было поздним заимствованием из вавилонского языка, поскольку его употребление подтверждается не только в Угарите как thmt (XIII век до Р.Х.), но также в Эбле тысячью годами ранее (ti'amatum). Это общий термин для всех семитских языков.
В качестве примера редкого слова, о котором мы теперь знаем, что оно действительно существовало и что оно означало, можно привести еврейское слово ereshet – «желание». В Библии оно употребляется всего один раз – в Псалме 20:3. Это слово можно встретить не только в угаритском XIII века до Р.Х., но и в Эбле тысячелетием ранее в форме irisatum (эвлайский [эблаит], или староаккадский язык), в шумеро/эвлайских словарных табличках.
И наконец, предполагаемый «поздний» глагол hadash/liiddesh, то есть «быть новым», «обновить», тоже восходит, через угаритский (ha dath), к евлайскому (h)edash(u). И таких случаев очень много (Kitchen, BIW, 50–51).
Китчен говорит далее:
Уроки, которые мы извлекаем или должны извлечь, ясны как день. Следует полностью пересмотреть отношение к датировке словаря и употреблению библейского древнееврейского языка в контексте двухтысячелетней истории и развития западно-семитских диалектов. По всей видимости, западно-семитский на раннем этапе своего развития в III и II тысячелетиях до Р.Х. обладал общим обширным и богатым словарем, который унаследовали такие более поздние диалекты, как ханаанский, иврит, финикийский, арамейский и прочие, но все в различной степени. Слова, употреблявшиеся в повседневной жизни носителей одного из этих языков, сохранялись в другом только в высокопарной поэзии или в устоявшихся словосочетаниях. Таким образом, многие так называемые «поздние» включения, или «арамеизмы», в еврейском словаре (особенно в поэзии) представляют собой не что иное, как ранние западно-семитские слова, мало употреблявшиеся в древнееврейском языке, но в арамейском сохранившиеся в активном употреблении (Kitchen, BIW, 51).
3В. Ноев потоп
Как и в случае с историей сотворения, повествование о потопе в Бытии более реалистично и менее мифологично, чем другие древние версии, что доказывает их подлинность. Внешние совпадения указывают на единую историческую основу событий, которые легли в основу остальных повествований, но никак не свидетельствуют о плагиате со стороны Моисея. Имена в разных историях разные. В шумерском эпосе Ной называется Зиусудрой,