на пару сантиметров сдвоенных стволов, составлявших, похоже, наше единственное достоинство.
Медведь молчал, сочтя себя неготовым к роли переговорщика.
– Здравствуйте. – Приветливо сказал я, продолжая целиться в правое плечо.
– Здравствуйте, господа.
– Вы тут один?
Он не сразу ответил. Я принялся объяснять:
– Знаете ли, время неспокойное. Люди боятся в одиночестве бродить по дорогам.
– О нет, я не один. Или – да, один. Словом, это зависит от того, что вы считаете необходимым для общества.
– Я считаю необходимым увидеть содержимое этого вещмешка. – Грубо поведал медведь, внезапно обнаружив в себе дипломатические способности.
– О… ну, да. Да. – Человек сделал ещё шаг и вздохнул. – Я надеялся, что вы уже это сделали. Чтобы облегчить наше дальнейшее взаимопонимание.
Он циник, однако.
Медведь шагнул, сминая сонную траву, но я удержал его.
– В этом нет необходимости. – Бойко парировал я.
И опустил оружие, тут же принявшись его упрятывать. Медведь пожал плечами и свою игрушку не убрал.
– Там подарочек? – Медведь изобразил, как что-то откусывает и сплёвывает.
Человек недоумённо, хотя и вежливо, поинтересовался:
– А что ваш товарищ имеет в виду?
Он жестом попросил разрешения сесть, что я ему и разрешил, сделав интеллигентнейшее движение заново вынутым стволом.
– Спасибо. – Он сел, не сводя с нас глаз, и вытянул ноги. Длинные и худые в штанинах гражданского образца.
– Он гранату с вытянутой чекой имеет в виду. – Любезно сообщил я.
А вот насчёт глаз я погорячился. В смысле, я дал маху, злоупотребив множественным числом. Око у него было одно, правое, ясное, цвет не определил бы и полицейский литератор, а левое как будто перечёркнуто грубым швом.
Волосы его, богатые числом, распадались двумя скобками над изрядным лбом. Подбородок ему тоже кто-то за семь поколений до него затеял забавный, что ли. Я автоматически даже посмотрел в небо – месяц поискал. Но месяц приладили к его лицу, видимо, чтобы предупредить тех, кто не сразу увидит то, что я-то сразу определил. Характер…
– Так кто же составляет ваше общество? – Жестом спросившись и садясь, продолжал я светскую беседу, как если б мы с ним были два лесоруба.
– У меня тут ученик.
– Где он?
Он повел рукой и чудно разулыбался.
– Со мною…
Я завертел головой и учтиво молвил:
– Быть может, у солдат его подблаженства что-то со зрением, не спорю… или вы владелец какой-нибудь летающей штучки, которая обрушит нам на головы бомбочку-вонючку?
Медведь неуверенно посмотрел бородой вверх и вбок.
Я потрогал свой карман – не тот, где пришпилена иголка.
– Но нет, я уверен, вы высоко цените двигательные реакции солдат его подблаженства.
Медведь снова влез:
– И если напарник у вас не в вещмешке, хотя бы частично…
– Фу. –