подминает под себя и его – Романа. Треск ломающихся костей, фонтаны крови, искореженные конечности…
Бр-рр… Он так точно не хочет. Ни один из трех вариантов он не приемлет. Ему ничто не подходит. Другое дело умереть глубоким старцем в собственной постели. Вокруг него должно быть много народа. Кто подает лекарства, кто взбивает подушки, кто утирает пот с его морщинистого чела. Пускай бы и Настюха. Хотя… Хотя к тому времени она могла и умереть, или поменяться местами с кем-то еще.
А вместо этого ему звонят в три часа ночи, угрожают скорой расправой. И самое страшное во всем этом – он не понимает, за что?! Если это глупый розыгрыш, это еще куда ни шло. А если правда??? Кто может помочь ему в этом случае? Кто?..
Роман Иванович Баловнев был очень умным человеком, человеком, которому не свойственно было питать иллюзии на предмет вынесенного ему приговора. Если кому-то очень хочется, чтобы он умер, он умрет. Ни одна вооруженная до зубов охрана не способна заслонить приговоренного от пули киллера. Она, пуля, может подстерегать его где и когда угодно. Даже в собственном сортире или ванной.
К кому обращаются в таких случаях за помощью люди? К господу богу? К охранным фирмам? В ФСБ?
Надежды на всех них тоже мало. И если в первом случае еще можно на кого-то как-то уповать, питать себя надеждами, то в двух других вряд ли. Там работают такие же люди, как и везде.
Был, правда, еще один человек, который мог бы при желании помочь ему, но… Но звонить ему сейчас нельзя. Может быть, потом, когда-нибудь потом… Вдруг и правда петля вокруг его шеи сожмется настолько, что в глазах потемнеет от страха и предчувствия скорой смерти. Тогда вот точно будет не до церемоний. Тогда можно и позвонить, и попросить, не о помощи, нет, просто попросить совета. Такой, ничего не значащий и не обязывающий ни к чему звонок другу. Если можно было считать его таковым…
– Ромка, ты чего?! – в спину ему уперлась босая ступня его малышки Настеньки, которую он начал обожать и пестовать с первого дня их знакомства.
– А? – Роман встрепенулся, обернулся на нее, поймал в темноте ее вторую ногу и слегка потряс. – Я ничего, а что?
– Да так… Сидишь, согнулся и бормочешь чего-то… Мне и так кошмар приснился, очнулась, а тут ты бормочешь. – Настя подрыгала ногами, обхватила его за талию и потащила на себя. – Давай, давай, укладывайся, до утра еще далеко.
Они забрались под одеяло, хотя в спальне было жарко. Крепко обнялись, и спустя минуту Настя снова задремала. Прижимая к себе ее горячее, разомлевшее во сне тело, слушая ее неровное дыхание, Роман начал мало-помалу успокаиваться.
Чушь это все! Дурацкая игра дурацкого актера. Сидит какой-нибудь чудак у себя в квартире. У него бессонница. Он и начинает развлекать себя подобным образом. Как в анекдоте про студентов и профессора, которому звонили ночами и задавали почти такой же вопрос, сопровождая его грустным объяснением про то, что им приходится учить, им не до сна, пока профессор отдыхает…
Надо выспаться. Надо отдохнуть. Предстоящие дни обещают напряженную