выходил сухим из воды. Почти…
– Был один случай с девушкой тут одной, – задумчиво произнес мужчина. – Красивая была девушка.
– Была?!
– Да, была. Утопла она в пруду. В его пруду и утопла. Он же, говнюк этот, и пруд купил, и ельник, что за ним. Конезавод, говорят, собрался возводить. Какой ему конезавод, коли он самый главный конь и есть!!! Конь в пальто! – Он смачно выругался и, не позаботившись извиниться, продолжил: – Это уже прилично времени-то прошло. Сколько, точно не помню, врать не буду, но этой его Ванны еще не было.
– Ванды… Вы хотели сказать, Ванды? – поправила его Рита с улыбкой.
– Ванды, Ванны, какая разница. Не было ее тута. Она много позже появилась. Когда Кольку уже и по милициям, и по судам оттаскали. Он тут затих! Затих так, что я его даже проезжающим на машине не видел. Нырнет в дом, и нету его. А потом эта его белобрысая проститутка появилась. И что за мода такая: как белая девка, так проститутка непременно!
Рита могла бы возразить, что среди представительниц древнейшей профессии встречаются и брюнетки, и шатенки, но не стала, успев попутно позлорадствовать и в адрес Зинаиды.
– Так вот, Соню-то Колька любил. Любил и баловал. То одну машину ей купит, то другую. Нарядов было тьма. И тут вдруг словно кошка между ними пробежала. Начали собачиться, причем даже на людях. В магазин местный зайдут, крысятся. На улицу выйдут гулять, брешут. По пруду в лодке – опять скандал.
– А это вы откуда знаете?!
– Так у меня огород с теплицей смотрят аккурат на Колькины владения. Ну, и иногда я вижу, слышу. Они особо и не прятались. Ну, и у нас, у дачников, какие тут еще развлечения? Полгода в земле ковыряемся, чего же не полюбопытничать, – не стесняясь, пояснил мужик. – Они на пруд, я в огород. Они в ельник, я…
– Вы за ними следили?! – ахнула Рита, инстинктивно отодвигаясь от него ближе к дверце.
– Ну… Скрывать не стану, иногда и приглядывал. Только вот не углядел, когда Соня эта в пруду утопла. Думаю, что помогли ей утонуть-то. – Мужик глянул на Риту печально. – Плакала она перед этим в ельнике-то. Сильно плакала и по коленочкам себя кулаками все стучала. И еще все время приговаривала: ненавижу, ненавижу…
– Кого же? – Рита невольно заинтересовалась и снова пододвинулась ближе к дачнику. – Николашу?
– А то кого же! А тот парень ее все утешал, все утешал… Тебя где высадить-то, барышня? – Мужик затормозил у пивного ларька, венчавшего вход на рынок. – Хочешь, дальше провезу.
– Нет, нет, спасибо! Я доеду автобусом. – Рита опустила ноги на землю, слезла с сиденья, вытащила сумку и, перед тем как захлопнуть дверь «Москвича», опомнившись, спросила. – А что за парень-то ее утешал? Это я про Соню… Кто же ее утешал в тот день?
– А-а, заинтересовала, стало быть, тебя история моя. – Дачник хитро прищурил глаза, почти спрятав их в глубоких морщинах.
– Ну да… Конечно, интересно…
– А утешал-то ее, барышня, тот самый парень, с которым ты целовалась в ельнике, так-то! Ну, бывай!
Хитрый мужик проехал на своей машине