Витя спокойно поглотил весь салат до дна. – Ну, ничего, мне больше достанется.
И нисколько не пострадал при этом. Живучая скотина был, однако, следует признать.
– Зачем мне фортепьяно?
– Темный ты, некультурный. Фортепьяно завсегда в хозяйстве пригодится. На нем женщин трахать хорошо!
– Так ты у тети Нины попроси.
– Что попросить? – насторожился старый плут. – Трахнуть что ли?
– Не стыдно тебе такое плести?
– Не-а, стыдно у кого видно, – заржал довольный собою пошляк, – а я прикрываю. Ха-ха-ха.
– Фортепьяно попроси. У них же на фабрике делают.
– Знаешь, иногда ты почти как разумный человек рассуждаешь, – удивился папенька, пристально меня рассматривая. – Попроси! А за какие шиши? Ничего, я Наташу и без всяких фортепьянов трахаю, – хвастливо махнул рукой. – А тебе и с фортепьяном никакая дура не даст!
Затем хитромудрая воспитательница и домомучительница додумалась замок навесить и на подвал, который был под полом на веранде:
– Твои дети-геморройщики скоро весь дом превратят в бомжевище. МилАй, нельзя так, чтобы у кого ни попадя доступ был к картошке. Надо замок на подвал навесить.
– Как скажешь, милая. Надо, так надо. Замок есть осознанная необходимость, данная нам в ощущениях, – вновь развел демагогию папаша. – Влад, прикрути петли к крышке люка. Пора порядок навести в доме!
– И крепче делай, жопорукость ходячая! – напутствовала Наташа.
Потом лысый раздолба, шедший по веранде со словами:
– Встречайте, паратиф и возвращение паратифа. Ой! – ногой в замок налетел
Целиком содрал ноготь на большом пальце левой ноги, и громко матерился безбожно.
– Вот тебе и осознанная необходимость, данная в ощущениях, – злорадно подсмеивался я.
– Молод еще отца учить, пащенок рыжий! Дорасти до моих лет, а потом будешь учить.
– Я не доживу.
– Туда тебе и дорога!
– МилАй, откуда на полу кровь? – вышла на шум из дома Наташа.
– Наташ, я ноготь сорвал!
– И что? Это повод заливать все кровью?
– Да я… да я…
– Поручи челядину взять тряпку и помыть пол. И в дом не тащись, а то паласы уделаешь.
– А что мне делать-то? У меня же рана, я кровью могу истечь.
– Поручи принести тебе табуретку и присядь на ней, а я тебе рану забинтую.
– СтаршОй, принеси табуретку, – распорядился «раненый».
Я принес из кухни табурет, на который подрубленным дубом немедленно рухнул родитель. Наташа не спеша отправилась за аптечкой. В коридор с улицы пугливо заглянул Пашка, видимо планируя незаметно проскочить в дом.
– Вот видишь, помирает батька, – со слезами на сморщенной харизме пожаловался ему папаша. – Истеку кровью, и станешь полным сиротой.
– Мама учила, что надо на рану пописать, – высказался Пашка.
– Вот, только ссать вы и способны, ссыкуны деревенские, –