еще и слишком дерзким и самонадеянным. В довершение всего, узнав об отказе английской королевы, Арран решил жениться на Марии. Он убедил себя, что любит ее, несмотря на то что видел ее всего один раз в Париже, издалека, но при этом верил, что эту женщину легко принудить к браку. Это был высокомерный и нелепый план, неверно оценивающий характер Марии и выставлявший Аррана в глупом виде.
Лорд Джеймс не боялся Аррана. Более того, критика со стороны Нокса выглядела в глазах Марии скорее достоинством. Она не видела в своем брате кальвиниста. Его переход в протестантство объяснялся по большей части политическими мотивами, и спустя два года он ссорился с Ноксом так же часто, как и она.
Мария надеялась на поддержку брата, и даже хотела назначить его наместником Шотландии. Но затем д’Уазель рассказал ей, что лорд Джеймс сразу же после встречи с ней направился в Париж к Трокмортону, а также о его регулярных отчетах Сесилу в Лондон по пути к Марии и обратно. Когда она узнала об этом, то отбросила идею о регентстве, но оставила в силе все остальные договоренности.
У Марии не было выбора, кроме как договориться со своим братом. В последние дни, проведенные во Франции, она пыталась понять, кто может стать ее главными советниками как правящей королевы Шотландии. Ей пришлось действовать вслепую и доверять только своим инстинктам. В конечном счете найти решение оказалось не так уж трудно. Лорд Джеймс уже возглавлял совет из двадцати четырех аристократов, который согласно Эдинбургскому договору являлся законным правительством Шотландии. Личное обаяние и выдающиеся дипломатические способности делали его именно тем советником, который требовался для достижения широкого согласия.
Мария понимала, что союз с лордом Джеймсом сопряжен с принятием его друзей в качестве советников. Самыми верными его союзниками были Уильям Мейтланд Летингтонский, государственный секретарь при совете аристократов, и Джеймс Дуглас, граф Мортон. Именно они составили ось, которая – благодаря путешествию лорда Джеймса в Сен-Дизье – определила политику первых лет правления Марии в Шотландии.
Самым мудрым из трех был Мейтланд. Он служил секретарем у Марии де Гиз, но в свое время переметнулся к лордам конгрегации, которые отправили его в Лондон в качестве своего представителя. Искренний и глубоко верующий протестант, он внес самый большой вклад в проведении через парламент закона о шотландской Реформации. Он тесно сотрудничал с Сесилом, в доме которого жил в Лондоне. Их дружба возникла отчасти на общих религиозных убеждениях, а отчасти из любви к классической литературе. В Англии Мейтланда называли «шотландским Сесилом», а в Шотландии – «Мак-Уилли», искаженное «Макиавелли». Оба прозвища нельзя назвать лестными, однако они свидетельствовали о его политической ловкости.
Самым опасным, но в то же время наименее изощренным был Мортон. Мстительный, грубый и жестокий, сексуально несдержанный – у него было четыре незаконнорожденных сына и одна дочь, – он отличался