церковь. Разве это не так? У нас, в России, говорят: свет в храме от свечи, а в душе от молитвы. Какая разница католикам, где им молиться?
Де Лакур сделал обижено-удивленную мину на лице.
– Я не спорю с вами, князь. Мы говорим сейчас о де-факто и пытаемся, по крайней мере, я пытаюсь, решить этот спор миром. Католиков и протестантов не устраивает предложенный вами порядок богослужения в Вифлеемском храме. Насколько мне известно, князь, комиссар Порты в Иерусалиме Афиф-бей, выполняя волю падишаха, предложил вам договориться с другими общинами, чтобы они сами установили порядок богослужения по очереди без преимущества какой-либо из духовных общин, однако вы не согласились…
Князь Меньшиков впервые слышал об этом. Никто с ним, в том числе и граф Озеров, не говорил о предложении Афиф-бея.
«…Может быть предложение было сделано патриарху Иерусалимскому? – подумал Меньшиков. – Тогда почему патриарх не доложил об этом в посольство?..» Все эти мысли мгновенно прокрутились в голове князя Меньшикова.
Тем временем граф де Лакур всем видом показывал, что он ждет ответа.
– О предложении комиссара Порты в Иерусалиме мне ничего не известно, – ответил князь Меньшиков. – Да если бы и было известно, нашего согласия не последовало бы в силу того, что грекам издревле, я повторяюсь, издревле принадлежало преимущественное право на проведение богослужений в Вифлеемском соборе. Что же касается богослужения в храме Вознесения, куда греко-русская православная община была допущена значительно позже католиков, у нас нет никаких возражений против договоренностей между общинами.
Граф де Лакур помрачнел. Он не стал оспаривать слова князя Меньщикова, зная, что тот прав. Да и сами турецкие власти придерживались того же мнения. А напомнить русскому чрезвычайному послу о том, что еще до греков преимущественным правом пользоваться Вифлеемским храмом было дано римлянам, он не стал. Ибо это еще дальше бы отодвинуло исход переговоров. А князь Меньшиков, расценив молчание графа де Лакура, как знак согласия, продолжил:
– …И еще по одному пункту требования я бы хотел выразить нашу твердую позицию. Обновление купола Святыни гроба Господня, на котором настаивает латинская церковь, проводить с участием греко-русской общины, без замены нынешних образов и надписей на католические, и под наблюдением Иерусалимского Патриарха.
Последние слова князя Меньшикова явно озаботили графа де Лакура.
– Но это невозможно, князь!.. – возразил он. – Латинское духовенство с этим не согласиться! Насколько я знаю, купол пришел в ветхое состояние и требует большого ремонта…
– Ремонта требует только кровля купола, – прервал графа де Лакура князь Меньшиков. – Сам купол не нуждается в ремонте. Это предлог для того, чтобы убрать старые православные образы и письмена и заменить их на латинские.
Граф де Лакур пожал плечами.
– Ну… я не знаю, князь. Я не был