поздравляю тебя с нашими успехами и со взятием Черновиц – хвала Господу Богу. Только бы нам не зарваться слишком вперед».
Как все это далеко от каких-либо помыслов о сепаратном мире! Весь круг идей, во власти которых находится А. Ф., отвергает «постыдный мир», ибо – настойчиво твердит она (письмо 17 марта) – «это должна быть твоя война, твой мир, слава твоя и нашей страны, а во всяком случае не Думы». Эта психология – «твоя война» – настолько проникает сознание А. Ф., что становится движущим импульсом ее политики.
Не только верховный главнокомандующий вел. кн. Н. Н., но и вся общественность, возглавляемая Гос. Думой, пользуется войной, чтобы повысить свой авторитет. Иллюстрацией к такому заключению является посещение Родзянко Львова. Министр вн. д. Маклаков 27 апреля специально доносил Царю о «неуместном фигурировании председателя Думы» и чествовании его в галицийской столице. «Родзянко, В. В., – писал министр, – только исполнитель напыщенный и неумелый, а за ним стоят его руководители – г.г. Гучков, кн. Львов и другие, систематически идущие к своей цели. В чем она? Затемнить свет Вашей славы… и ослабить силу значения святой, исконной и всегда спасительной для Руси идеи самодержавия. Восторг и умиление, оставшиеся после Вашего там пребывания, и радость, вызванная Вашими словами, надо было заслонить перед лицом всего народа и надо было покрыть крикливым триумфом чествования Родзянко, который всегда и всюду добивается поставить народное представительство на несвойственную ему высоту, в положение вершителя судеб России и всего мира. Это представительство всемерно и сознательно выдвигают в противовес и противоположность Вашей, Богом данной Вам, власти». В письмах А. Ф. никак не реагировала на опасения министра вн. д. о нежелательных огласках в России львовского чествования председателя Думы, но они не могли глубоко не запасть в ее душу79. Она систематически убеждает мужа, что во время войны повсюду непосредственно должен слышаться его царский голос. Когда Царь принял на себя верховное командование и не успел еще доехать до Могилева, А. Ф. выступает с проектом посылки флигель-адъютантов на фабрики и заводы, чтобы иметь «свои глаза…, даже если свитские мало понимают… Важно, чтобы видели, что они присланы тобой и что не только Дума за всем смотрит». Через несколько дней (29 августа) А. Ф. настойчиво повторяет: «Не забудь разослать свитских… по разным фабрикам от своего имени – пожалуйста, сделай это. Это произведет прекрасное впечатление и докажет, что ты за всем наблюдаешь, а не одна только Дума сует свой нос во все». Этим политическим соревнованием определялись и отношения Императрицы к общественным организациям, работающим на войну. Она настоятельно требует опубликования денежных средств, отпущенных в распоряжение земского и городского союзов, желая показать «народу», что общественная работа, в сущности, дело правительства. «Можно заплакать, – писала А. Ф. в сентябре 1916 г., узнав, что полмиллиарда выброшено на союзы, – когда существующие