любителей высокой моды у подиумов. Благо, денег у семьи хватало с избытком – даже на то, чтобы из целой роты солдат сделать сияющих звезд.
Родина выбрала второе. И вот она, снабженная нужными номерами телефонов, получив отеческое благословение и крупный счет в банке, приехала покорять Город.
Все устроилось как нельзя лучше и в кратчайшее время. Вскоре она начала понемногу блистать на различных тусовках, украшать глянцевые страницы модных журналов.
Но через несколько лет модельный бизнес истощил девушку до такой степени, что от былой красоты остались лишь кожа да кости.
Ее необузданное рвение к идеальным стандартам, жуткий страх набрать лишние килограммы, диеты и жесткие ограничения в еде (приходилось набивать желудок даже ватой, чтобы создать иллюзию сытости и не страдать от голода), стрессы и склоки в профессиональном кругу сформировали болезнь под названием «анорексия», которая и привела Родину в 15-ое отделение на стационарное лечение. Привела ее именно болезнь, поскольку девушка, по всем канонам психиатрического жанра, отказывалась признавать наличие расстройств психики и обращаться к соответствующим врачам не желала. Наоборот – она усиленно улыбалась и делала вид, что все в полнейшем порядке. Активное отрицание болезни завершилось падением в глубокий обморок прямо на подиуме во время показа очередной новой коллекции. Пока девушка лежала без чувств, врачи, как говорится, воспользовались моментом и госпитализировали ее.
Очнулась Родина в 15-ом отделении и смирилась с назначенным ей курсом лечения. Сопротивляться просто не было сил.
И на сегодняшний день Леонид Яковлевич & коллеги добились некоторых успехов. Больная уже начала ежедневно принимать по несколько ложек пищи и со строгого постельного режима перешла на полупостельный. Ходить ей пока сложно – средней силы ветер буквально валит девушку с ног, поэтому свои короткие прогулки на свежем воздухе она проводит в инвалидной коляске.
Родину заметил не только он. Кондратий и Колики тоже повернули головы в сторону девушки.
Кондратий тихонько запел стихами Юрия Юлиановича Шевчука:
– Родина. Еду я на родину. Пусть кричат – уродина. А она нам нравится. Хоть и не красавица. К сволочи доверчива. Ну, а к нам – тру-ля-ля-ля…
Тут, хотя тон Кондратия был нейтральным и не имел отношения к кому-либо конкретно, Оля перебила его:
– Ну что ты, Кондратий! Нельзя так. Мы должны тут помогать друг другу. А ты…
И сказала она это, наверное, просто из зависти, что не ей первой вспомнилась столь подходящая песня.
Оля не нашла слов, чтобы закончить свой короткий спич. Она встала, улыбнулась и помахала рукой Родине. Та в ответ, собрав все свои силы, приподняла костлявую руку и криво улыбнулась.
Со стороны все выглядело так, будто Оля стоит внутри беседки за перилами, как на правительственной трибуне, и принимает парад, радостно приветствуя его участников.
Что же касается утверждения «мы