Алеся, – её часто говорят в тех случаях, когда мы произносим: «Два сапога – пара», ведь локис такой же, в принципе, медведь был, что и бурый мишка.
– Понятно. Значит жмайтам все равно, что мы, что шведы?
– Верно.
– Будем танцевать или сбежим? – Кмитич еще сильнее стиснул ладонями ее руки, словно боялся, что Алеся исчезнет.
– Ужасно хочу танцевать, – зажмурившись, она затрясла головой, ну прямо как маленькая девочка в минуты капризов, – но тут так тесно! Так много народу! А что там за шум?..
Пока счастливые влюбленные пожирали друг друга глазами, ничего не замечая вокруг, они даже пропустили награждение Януша Радзивилла. Магнус Де ла Гарды перед началом бала от имени короля Швеции вручил Янушу орден «Имя Иисуса» с шестнадцатью драгоценными диадемами. Сей торжественный исторический момент вызвал негодование у кого-то из русинской делегации. Не рад награждению оказался подольский князь Юрий Володыевский, симпатизирующий Яну Казимиру, а его кузен Иван Володыевский, напротив, поддерживал Карла Густава, за которого поставил свою подпись под Унией. – Это же сущая измена королю Речи Посполитой! – возмущался Юрий Володыевский, а его православный родственник ему возражал: – А ты, пане, чи не сам зрадыв свою батькивщину? А Берестецька битва! – вспомнил Иван 1651 год и разгром на Волыни казацко-татарского войска. Юрий тогда воевал как раз против казаков на строне литвинско-польской армии. Иван Володыевский обрушился и на друга Юрия князя Степана Чарнецкого, «русского воеводу», воевавшего тоже за Польшу в той печальной для Хмельницкого битве. Юрий стал заступаться за Чарнецкого. Темпераментные русины устроили драку прямо на балу. Точнее, драку завязал не в меру взрывной ротмистр Юрия Володыевского, который схватил за грудки Ивана. В свою очередь Иван Володыевский выхватил кинжал, висевший на поясе, и полоснул наглеца по пальцам.
– Моя рука! – взвыл ротмистр. На пол упал его отрубленный палец. Какая-то дама испуганно завизжала и упала в обморок – тугие корсеты не позволяли светским женщинам сильно волноваться. «Маленький рыцарь» Юрий Володыевский – а он и в самом деле был на голову ниже своего кузена – выхватил саблю. Обнажил саблю и Иван. Выставили клинки и два товарища подольского князя, кроме раненого ротмистра, упавшего на колени у колонны. Однако охрана тут же развела в стороны забияк. Володыевского и его людей увели и бросили в тюремную камеру.
– Пусть остынут, – спокойно отреагировал Януш на протесты Кмитича, что не пристало подольского знаменитого шляхтича держать в сырой тюрьме, как простого вора. И только родственник Юрия Володыевского Иван ни чуть не огорчился.
– Ось тепер ми справді перемогли поляків! – шутил Иван Володыевский…
Правда, это был не единственный и далеко не самый громкий скандал во дворце Юдицкого того вечера. В Кейданы прибыл полк «беларуского полковника»* Константина Поклонского, известного своими поклонами перед царем. Поклонский, впустивший в Могилев «православных братьев по вере» и печально