лет нас просто сметет».
Они, конечно, возражали. Не хотели видеть этого. Принимать. И он тоже не хотел, когда впервые собрал всю информацию. Свел воедино все сведения. Прежде отделы конкурировали друг с другом, охраняли свою территорию. Они не хотели делиться информацией, статистикой. В особенности такой, которая выставляла их в дурном свете.
Гамаш понял, что он первый соединил все эти сведения. Получил полную картину.
Не так ли чувствует себя капитан большого корабля, когда он один знает, что судно тонет? Для всех остальных все в порядке. Все идет своим чередом.
Но он знает, что холодные воды невидимо поднимаются.
Поначалу Гамаш тоже не хотел верить. Снова и снова перечитывал документы. Проверял цифры. Выводы.
И вот в один из дней ранней осени, у себя дома в Трех Соснах, он просмотрел последнюю папку, поднялся со стула и отправился прогуляться.
Один. Без Рейн-Мари. Без Грейси. Без Анри, который озадаченно остался стоять у двери, держа мячик в зубах.
Гамаш дошел до скамьи наверху холма, откуда открывался вид на долину. На леса. На горы, часть которых находилась в Квебеке. А часть – в Вермонте.
Границу между Канадой и Штатами отсюда было не разглядеть.
Он опустил голову на руки. И сидел так, отключившись от всего мира. От своего знания.
Потом он поднялся и пошел дальше. Он ходил несколько часов.
Пытаясь найти решение.
Может, выбить бюджет побольше? Принять больше агентов? Бросить больше ресурсов на преодоление кризиса?
Наверняка имелось какое-то решение. Ситуация не могла быть совсем безнадежной.
Остановился он, лишь когда встретил себя. Армана, который прежде стоял на обочине тихой дороги бог знает где и ждал. На пересечении истины и самообольщения.
Там, где прямая дорога делала поворот.
И тут он понял. Они все падали на дно. Не только Квебекская полиция, но и вся провинция. И не только его поколение, но и следующее. И следующее за ним. Его правнуки.
Если поток преступности затопил его по шею, то их накроет с головой.
И он понял кое-что еще. То, что предпочел бы не знать вообще, но теперь не мог отрицать.
Невозможно было сделать хоть что-нибудь. Они прошли точку невозврата. И даже спасательной лодки нигде не было видно. Коррупция в правительстве и полиции сделала свое дело.
«Как же нам быть теперь? – спросил один из офицеров постарше. – Сдаться?»
«Non. У меня нет решения. Пока нет. Поэтому мы должны напрячься, делать наше дело, общаться. Собирать информацию и делиться ею».
Он обвел всех суровым взглядом.
«И еще мы должны пытаться найти креативные решения. Приходите ко мне со всем, что надумаете. С чем угодно. Каким бы сумасшедшим вам оно ни казалось».
Покидая зал, он оставлял за собой не то чтобы отчаяние, нет. И не панику, но состояние, близкое к панике.
И вот, много месяцев спустя, они снова сидели в том же конференц-зале.
Тогда они все были погружены в беспросветный