выбивавшийся из очень крутой в остальном прически. Ему это, наверное, не понравилось бы. А Пенни обожала, когда так случалось: когда одна деталь восставала против полного комплекта. Ей хотелось прикоснуться к этой пряди. Пенни отвернулась, чтобы не заметили, как она пялится.
Мэллори откусила пончик.
– Фу, – сказала она, высунув язык, как ребенок, – ненавижу фисташки.
Она вынула кусок изо рта пальцами и положила сырую массу на стол.
Пенни молча вскрикнула.
– Тогда зачем брать пончик, по которому видно, что он с фисташками? – спросила Джуд. – В нем буквально видны кусочки фисташек. Мэл, он зеленый!
Джуд взяла отвратительную массу голыми руками и поискала, куда бы ее выкинуть.
Пенни внутренне закричала еще громче.
Резким движением она выхватила из рюкзака упаковку влажных салфеток и протянула одну салфетку Джуд, потом выдавила на руки антисептик, потому что мозг почистить не могла. Лучшие друзья – это понятно, но это… извращение. Кто трогает чужую полупрожеванную пищу? И кто, вообще, выплевывает на людях полупрожеванную пищу?
– Спасибо, – сказала Джуд, заворачивая кусок в салфетку. – Как пирог?
– Вкусно. – Пенни отдала ей остальное и взяла еще половину пончика, пока Мэллори все не испортила.
– Вот дерьмо, – выпрямилась Джуд. Большая красная капля начинки стекла на ее белую блузку.
Свободной рукой Пенни протянула ей еще одну влажную салфетку и пятновыводитель.
– Серьезно? – Мэллори схватила сумку с вещами на все случаи жизни с колен Пенни, прежде чем та успела возразить. – Это как машина клоуна? Дальше ты достанешь лестницу и автобус «фольксваген»?
Пенни хотела спросить, зачем доставать автобус из машины, но задумалась над вопросом, не лежит ли в ее сумке что-нибудь позорное.
– Боже мой, ты как будто готовишься к апокалипсису, – протянула Мэллори, роясь в сумке. – Пластыри, бальзам для губ, тампоны… Я слышала о привычках молодых мамочек, но ты прямо как молодая бабушка. Дай угадаю: у тебя тут еще есть пакетики сахарозаменителя и скидочные купоны? Как мило.
– Очень мило, – повторила за ней Джуд, размазывая пятновыводитель по рубашке.
Пенни презирала слово «мило», оно все превращало в банальность.
Мэллори продолжила выкладывать на кофейный столик содержимое сумки Пенни, словно хирургические инструменты. Антисептический гель для рук, беруши, флешка, анальгетик, ватные палочки, шпильки для волос, швейный набор, маленький карандашик из «Икеи»…
– О, и один презерватив. – Мэллори подняла квадратик фольги за уголок.
Это переполнило чашу терпения Пенни. Она выдернула презерватив и сумку из ее рук и начала сгребать свои вещи со стола.
– Мэл, – укорила подругу Джуд, помогая со сборами, – не будь стервой.
– Мне нельзя полюбопытствовать? – возразила Мэллори. – К тому же я говорю приятное. – Она откинулась на стуле с самодовольным видом и окинула Пенни взглядом. – Ты такая организованная. Наверняка ты гений в математике или что-то