берет поднос, девушки смеются. На подносе жаренные оладьи, салат, мясо.
– Девочки, у вас сегодня деликатес…
– Заказ остался прежний, а люди ушли. Не пропадать же продуктам, пусть твои «заразные» кушают.
Подошла одна из девушек к Василию:
– Ты мне покажи свою «заразную», к которой ты, на ночь глядя, спешишь. Даже наши ребята не ходят к ним, только ты один. И кто они?
– Несчастные, как и все, здесь в тюрьме.
– А почему их называют заразными, ты не боишься заразиться? Чем они больны? Мы спрашивали врача, он ничего не знает. Отмахнулся и сказал, что, наверное, рехнулись. Больных по инструкции не положено держать!
Охранники пропускают Василия с подносом и закрывают двери.
– Зачем спешишь закрывать, дай мне посмотреть на его заразных.
– Молчи, дуралей, забыл как лет десять, в этой камере сидел граф. Говорили болен, сумасшедший. Ходить нельзя, смотреть тоже. Твой предшественник посмотрел, и увезли его вместе с сумасшедшим графом. Ни он не вернулся, ни граф. Говорят, в лесу оставили, лежать в земле.
Что, плохо живется, суешь свой длинный нос, куда не нужно. Помалкивай!!!
Возвращается Василий с пустыми тарелками.
– Твои нынче голодные были, все съели, ничего не оставили.
– Носил деликатес, вот они с аппетитом и поели.
– Попроси у девушек закусить чего-нибудь, у меня есть бутылка.
– Сегодня будет большая сортировка, одних отпустят домой, других в иной мир, а третьих спрячут подальше. Не стоит пить! Спрячь в своем тайнике до завтра, а завтра и я выпью с вами.
– Завтра будет день, будет пища. Что можешь сделать сегодня, не откладывай на завтра.
Принес закуски. Окончив уборку камер, Василий пошел рисовать. Сначала он слышал голос охранников, потом появилось несколько новых голосов.
– Кто-нибудь, кроме вас еще есть?
– Нет, мы одни!
– Можете идти сегодня домой, вас заменят другие.
Охранники ушли и за воротами вспомнили, что Василий сидит в своей конуре.
– Нужно вернуться, сказать, что еще один есть.
По дороге они встретили начальника тюрьмы.
– Куда идете? Ведь не велено никому возвращаться. Уходите и живее.
– Там остался еще один.
– Рабочий день окончился, и ходить никому не велено, тем более к заразным.
Оба возвращаются, а начальник тюрьмы идет в сторону столовой и подвальных камер.
Ему преграждают дорогу красноармейцы.
– Я начальник тюрьмы…
– Идите в свой кабинет и сидите, если нужны, будете, вызовут. Приказано никого сюда не впускать.
– Но я начальник тюрьмы.
– Здесь больные, вывезем их, потом приходите.
Сотник открыл потайную дверь, перенес все свое богатство и сложил в небольшой чемодан. Снова вернулся в свою камеру, приоткрыв чуть двери, стал слушать, о чем говорят новые охранники.
– Сколько осталось ждать? – спросил стоящий спиной к сотнику.
– Как