не узнав в них врагов своей веры, но девушка, случайно задержав на них взгляд, вздрогнула, сразу увидев в них христиан. Она пристально посмотрела на рыцарей, остановив взор на Бэртоне и Дике. Ричард подмигнул ей, но красавица отвела глаза. Больше она не взглянула на крестоносцев, но почему-то не выдала их.
Как и Бэртон, Ричард смотрел на женщину. Ее прекрасное тело прикрывал нежный полупрозрачный шелк, показывающий ее красоту, но оставляющий загадки, будоражащие воображение. Танцовщица нравилась Дику. Его влекли ее глаза, он пытался вновь встретиться с нею взглядом, но девушка отводила взор. Она выгибала в танце изящную талию и, вскидывая руки к голове, плавно поводила бедрами, едва прикрытыми легкой тканью. Ее гладкая как бархат кожа, красиво освещенная тусклым светом масляных ламп, манила Ричарда, вызывая желание прикоснуться к ней и ощутить тепло и мягкость ее тела. Монотонная мелодия то убыстрялась, то затихала, и вместе с нею менялись движения девушки. В зависимости от музыки ее танец наполнялся то страстью, то нежностью, но постоянно оставался рассказом о любви.
Забыв об опасности, друзья наслаждались танцем сарацинской красавицы. В это мгновение один из мусульман встал со своего места и, шатаясь, подошел к девушке. Она продолжила танцевать, не взглянув на него. Взмахом руки мусульманин остановил музыку. В зале недовольно зашумели. Не обращая на возмущенный ропот внимания, сарацин что-то сказал красавице, она засмеялась и слегка отстранилась от него, но он вновь приблизился к ней, продолжая настаивать.
– Что он говорит, Артур? – спросил Дик.
– Он хочет, чтобы она танцевала обнаженной, – объяснил Бэртон, – а девушка отказывается, но это и так понятно…
Мусульманин все больше горячился, его же товарищи пытались сказать ему, чтобы он сел на место и не портил им отдых, но, опьяненный гашишем и красотой девушки, он не отставал от нее, продолжая требовать своего. Танцовщица оттолкнула его и что-то резко сказала. Взбешенный, он схватил ее за руку и, притянув к себе, попытался силой сорвать с нее одежду. Девушка вскрикнула.
– Я не могу не вмешаться, – сказал друзьям Дик, резко поднявшись.
– Стой, Дик, – попытался усадить его Бан.
Но Ричард не слушал его, направившись к человеку, схватившему девушку. Смяв сарацина, держащего танцовщицу, он разжал ему руки и бросил его на пол. В зале раздались возгласы одобрения и недовольства. Видимо, мнения мусульман разделились. Бан сильно волновался.
– Не нервничай, Бан, – сказал Бэртон, – этот парень испортил всем вечер, и если Дик разобьет ему рожу, никто здесь, я думаю, не будет против…
Сарацин тяжело повалился на пол, и девушка испуганно замерла перед крестоносцем. Она была растерянна, не зная, чего ждать от Дика. Они стояли друг перед другом, и ей было страшно. В это мгновение их взгляды встретились. Трудно сказать, что произошло тогда между ними, но с этого момента девушка уже точно знала, что не выдаст их.
В это время Артур Бэртон, поднявшись со своего места, говорил с арабами. Вопреки его предсказанию, не все присутствующие поддержали Дика,