палатку, а Арминий еще долго лежал без сна, глядя в темный потолок шатра, до которого никак не доходили слабые отблески свечи из козлиного жира.
Эксакустодиан хотел пойти в сторону своей палатки, но воинский долг требовал очередной проверки. Едва он прошел шатер магистра армии, как его кто-то окликнул.
–Эй, Кустодиан, посиди с нами!
Друнгарий прислушался и понял, что голос принадлежит его соратнику Филиппу, который руководил соседним друнгарием ланциариев.
–Вот только проверю караульные посты и сразу приду, – крикнул в ответ Кустодиан.
Он повернул направо и через несколько минут дошел до конца лагеря. Эксакустодиан решил, что не стоит так дотошно постоянно проверять всех и каждого, ведь достаточно посмотреть на сигнальные огни и успокоиться. Он взглянул на все стороны света, которые не закрывали палатки воинов и убедился в том, что все в порядке. Спустя какое-то время Эксакустодиан уже сидел у костра с другими друнгариями – Филиппом и Василиском. Это были два молодых военачальника, родом из Македонии. Худенький светловолосый Василиск, на фоне широкоплечего Филиппа выглядел мальчишкой.
–Ты слишком совестливый Кустодиан, – с улыбкой сказал Филипп, глядя на товарища. – Это мне в тебе не нравится.
–Вот поэтому мне уже пора на покой, а я еще только друнгарий.
Василиск с выпученными глазами покачал головой. Он откусил слишком большой кусок от яблока, и его речь была невыносимо невнятной:
–Вот уж истинная правда, Кустодиан! Арминий кто? Стратег? А Григорий?
–Тоже стратег, – сказал Филипп. – И что с того?
–Арминию тридцать пять или где-то около того, а Григорию всего двадцать шесть. Слышишь, Кустодиан? Он тебе в сыновья годиться, а уже стратег. В чем дело? Да потому что он самый бесчестный человек во всей армии. Мне кажется, преторианцы Максенция будут людьми благородными, в отличие от нашего Григория. Хотя не последнюю роль сыграла его дружба с Домицианом. К нашему магистру вопросов нет, – Василиск бросил огрызок и вытер руки о тунику. – Но Григорий… – он посмотрел на Филиппа, Кустодиана и огляделся. Его звонкий голос постепенно перерос в шепот. – Я думаю, тут дело в дружбе не с магистром армии, а с курчавыми чернобородыми варварами востока.
Филипп положил левую руку на плечо Василиска и с улыбкой произнес:
–Как ты вообще очутился в армии? Клянусь Аидом, таких болтунов и интриганов вроде тебя, я еще не встречал. Нам бы завтра спасти свои шкуры, а кто там как получает свои звания нас не должно волновать. Пусть политики занимаются властью. Мы же займемся войной.
–Вот именно, Филипп! Как достигается власть? Сеча, которая произойдет завтра, это ли не стремление к господству? Константин хочет упразднить тетрархию21 и сделаться полновластным Августом. Как об этом не думать, если вся жизнь военачальника – помощь другому в обретении власти.
–Пойду-ка я в палатку, – хмуро сказал Эксакустодиан, вставая на ноги. – Вы двое забиваете голову ненужными вещами.
Василиск выпучил глаза и поднялся