и потребовать, чтобы она провожала его в Благословенную пущу и защищала от лесного народа. Так он станет обеспеченнее и уважаемее в обществе. И быть может, его заметят и пригласят на утёс, а там сделают стражем, и он будет гонять других деревенских браконьеров по лесу, как те сейчас гоняют его? А может, он заставит девчонку приготовить для него волшебный напиток экхилиар, за глоток которого, как говорится в сказках, люди были готовы отдать собственную жизнь?..
Тьфу! Это всё хмель, это всё хмель, – мотал головой Медведь. Как он, нормальный мужик, мог вдруг начать рассуждать, словно старая бабка, которая воспитывала его? Какой лесной народ? Какая лесная нечисть? Какая Лесная царевна? Элисса – просто красивая девушка, которая живёт неподалёку от Благословенной пущи со своим отцом, ни с кем не общается, не ходит в молельню и продаёт хорошие овощи. Конечно, выращенные на лесной удобренной земле они лучше, чем на каменистой почве в деревеньке, заслонённой от солнца огромной тенью утёса.
Это всё хмель. Зачем вообще нужно было идти на поводу у этого несчастного Костика? Не стоит соваться к старому Эррету и его дочери, да ещё и в таком виде. Но отступать поздно. Если Костик разболтает другим в деревне о том, что сам Медведь побоялся какой-то там рыжеволосой лесной девчонки, его перестанут уважать. Люди начнут задавать вопросы и усомнятся в том, что он действительно храбр настолько, чтобы добывать лесное добро в Благословенной пуще, даже если он продолжит приносить всё самое лучшее. Этого допустить нельзя.
Бородач прислонился к стволу огромного ветвистого дуба, накрывавшего раскидистой кроной полянку, с другой стороны которой виднелась покрытая мхом хижина старого Эррета. Было темно и тихо. Последние алые отсветы на редких облаках угасали. На потемневшем восточном небе загорелась яркая звезда, мерцающая неверным сиянием. Притихший сумрак леса изредка ерошили осторожные шорохи.
– Неужто к нам пожаловал сам Эвальд Медведь? – услыхал он вдруг женский голос и отшатнулся от неожиданности, едва не опрокинувшись на задницу. Элисса говорила с ним волнующим гортанным голосом. На лице её застыло безучастное выражение лица, но казалось, что внутри она насмехается над ним.
– Стой где стоишь, – грубо предупредил рыжеволосую верзила. – Не подходи ко мне.
– И почему же? Ты-то к нам пришёл, – она склонила голову набок, словно собачка с любопытством рассматривавшая заинтересовавший её предмет. А ведь она права, Иной бы её побрал: он сам пришёл к их с отцом хижине, а теперь ещё и говорит, чтобы она к нему не подходила. Боги небесные, как же глупо он сейчас выглядит.
– Я всё про тебя знаю, – выпалил охмелевший Медведь и ухватился рукой за широченный ствол дуба, чтобы стоять прямее и выглядеть солиднее. Хотя под таким огромным деревом он выглядел маленьким карликом, сродни Костику, с которым они сегодня делили выпивку. Издав не особо-то приличный во время общения с девушкой,